— Спасибо, — вежливо проговорил Музыка и добавил. — Ещё одна небольшая просьба, отвлечёте их ложной атакой?
— Так и быть, поможем.
— А ещё нам нужно топливо, — не сбавляя наглости, сказал Музыка.
— Хорошо, заправим вас, — недовольный большим количеством просьб и уступок ответил военный в дождевике.
— Спасибо. Давайте теперь обсудим, где нам лучше пробиваться, — радостно проговорил Музыка, разворачивая карту.
Военный, мокнущий в потоках ливня, шустро залез в броневик. Похоже, он был рад хоть ненадолго очутиться в относительно сухом пространстве. Вдвоём офицеры начали обсуждать какие‑то военные тонкости. Кравчик не слушал их разговор, ему была неинтересна вся эта военная белиберда. Он свыкался с ролью пешки с оружием в руках и был погружён совсем в другие раздумья. Парню стало грустно, тело чесалось от грязи, а голова трещала от усталости. Он не мог понять, зачем нужна человеку вся эта ерунда под названием война.
План был разработан. Отдав честь, военный с фонарём вернулся обратно под проливной дождь, а Музыка приказал всем готовиться к прорыву. По его словам, Кравчик должен был стрелять из пулемёта, ведь он заменял погибшего стрелка. Тяжело вздыхая, Кравчик сделал вид, что приготовился к атаке. Он замер, вслушиваясь, как по железной крыше броневика громко колотили струи ливня. Юноша не знал, куда нажимать и как себя вести и поэтому заволновался. Внезапно раздались взрывы, искры полетели куда‑то в темноту. В ста метрах поодаль, солдаты открыли отвлекающий огонь. В тот же миг, им в ответ, полетела светящаяся струя пулемётных пуль. Грохот и треск глушился шумом ливневого дождя. Капитан скомандовал 'Вперёд!' и машина поехала во мрак.
Всё произошло быстро, дождь затруднял видимость, так что бронемашину не засекли, поэтому, вскоре она уже мчалась, оставляя за собой звуки и вспышки отвлекающего боя. Стрелять Кравчику так и не пришлось, чему он сильно обрадовался и от чего облегчённо вздохнул. Машина ехала в ночной тьме. Дождь постепенно стихал, отвлекающий бой остался давно позади, но экипаж всё равно был наготове, ведь произойти могло что угодно. Так прошло несколько часов. Парень думал только о том, как бы не наткнулись на этих ужасных мокриц. От одной только мысли о них ему делалось необычайно мерзко.
— Глянь, вон он, Гират, — вдруг сказал наводчик, подзывая Кравчика рукой и уступая ему оптический прицел.
Парень приподнялся и взглянул в отверстие прицела. Он увидел светящиеся огни расположившегося неподалёку города. Темнота вокруг была не столь черна, как раньше. Судя по всему, как и говорила Зоя, тучи пролили дождь и постепенно начали рассеиваться, а небо приобретало обычный цвет и уже не сливалось с землёй в единый непроглядный мрак.
