— Но если это так, то и наш мир может быть всего лишь чей‑то фантазией! — нервно усмехнувшись, продолжил мысль молодой человек.
— Может быть. Хотя, нет, наш мир дышит и колышется, а этот гладкий, — ответила, слегка улыбаясь, правительница.
Кравчику не показалось это смешным, и улыбаться он не стал.
— Это всё ерунда! Этот мир не фальшивей нашего. Может, это другое измерение? Ты же слышала об этих теориях… — возмущённо возразил он.
— Может быть, и так… — опустив взгляд, ответила Самура, и продолжила. — Одно я знаю точно, наши мечты странным образом воплотились!
— Не знал, что ты мечтала обо всех этих ужасах. Ну ладно, уж поверю в это. Но я?! Разве я мечтал о таких вещах?! — крикнул юноша, обводя комнату руками.
— Разве ты не был романтиком, мечтающим о приключениях? — закачав головой, не поднимая взгляда, спросила девчонка.
Кравчик промолчал и ничего не ответил. Ведь подруга была права, всё это сильно напоминало ему о мечтах детства. Он задумался, и, сделав паузу, серьёзно спросил:
— Откуда ты всё это знаешь? И почему ты начала войну?
Дневной свет, заливающий комнату, внезапно потускнел и отступил перед мраком покоев ведьмы. Темнота вновь опустилась на холодные интерьеры.
— Моё волшебство в этом мире заключается лишь в том, что я всё знаю. Я знаю, как сделать людей счастливыми, — ответила Самура и подняла взгляд. В её глазах была искорка.
Юноша никогда не видел её такой. Он вспомнил все ужасы, которые творила ведьма в этом мире, и на него нахлынула обида. Обида за то, что это делала та, которую он любил.
— Ты мне не ответила, зачем война? — злясь, переспросил молодой человек.
— А что?! Все эти люди злые! Они только и думают о себе. Я же делаю их счастливыми. Не будет лживой религии, семьи и дурацкой гречневой каши!
— Люди стали торчками и отупели! А ты со своей гречневой кашей, самая настоящая дура! — резко перебил её парень.
В это мгновение свет, идущий из окон, начал пропадать, как будто резко опустился вечер или начало надвигаться затмение. Самура с недовольным видом зашагала в сторону. Слова юноши явно разозлили её, и от этого, лицо девчонки снова стало холодным и величественным.
— Пойми же ты, наконец. Это моя мечта, чтобы всё было так и никак иначе, — высокомерным голосом заговорила она. — Понимаешь, там, в метро, исполнились наши мечты. Я получила то, что хотела, то есть жизнь в совершенно свободном обществе, а ты жизнь, полную приключений.
— По твоей вине гибнут тысячи!
