Так в 1098 г. было основано второе крупное владение крестоносцев — княжество Антиохийское. Новоиспеченный князь Боэмунд Антиохийский, добившись своего, перестал помышлять о продолжении похода. «Святая земля» не интересовала этого крестоносца: он нашел свою «святыню», где можно было поживиться вдосталь.
Раймунд, впрочем, тоже не торопился покинуть Антиохию, в которой он занял дворец аль-Ягысьяни, дабы не терять из виду своего соперника. Другие вожди крестоносцев, со своей стороны, с увлечением предавались грабежам и захватам в близлежащих к Антиохии районах и не спешили к официально намеченной цели, к Иерусалиму.
Захватнический характер феодального крестового похода выявлялся все более отчетливо. После взятия всякого мало-мальски значительного селения между главарями грабительского войска разгорались ожесточенные распри по поводу обладания завоеванным. «Всякое место, которое отдавал нам бог, — пишет хронист, — вызывало спор». Каждый стремился опередить других крестоносцев при захвате сирийских деревень, крепостей, городов. Львиная доля добычи доставалась сильнейшим из феодалов.
Жестокая грызня произошла из-за сирийской крепости аль-Маарры (к югу от Алеппо), к которой двинулись поздней осенью 1098 г. отряды Раймунда Тулузского. Боэмунд не хотел уступать сопернику эту важную крепость и поспешил вслед за ним, так что взята она была одновременно нормандцами и провансальцами в начале декабря. Город был беспощадно разграблен. «Всякий, кто находил в домах какое-нибудь добро, присваивал его», — повествует хронист с невозмутимым спокойствием, словно не замечая, как не вязалось поведение рыцарей креста с христианской заповедью «не укради». Особенно отличился в аль-Маарре Боэмунд: он приказал жителям собраться в одном месте с женами и детьми, после чего «отобрал у них все, что имели, — золото, серебро и различные драгоценности, которые были при них». Не менее разнузданным было и поведение его соперника, который пытался захватить в свои руки командование всей армией. С этой целью властолюбивый граф Тулузский предложил крупные суммы денег другим князьям: Готфрида Бульонского и Роберта Нормандского он рассчитывал купить за 10 тыс. солидов, Роберта Фландрского — за 6 тыс., Танкреда — за 5 тыс. и т. д. Разумеется, Боэмунду такого рода предложения не были сделаны. Но и другие князья отклонили взятку.
Все эти факты еще раз говорят о том, что никакого более или менее прочного единства в феодальном войске Запада не было, тем более — единства, продиктованного будто бы какими-то высокими целями крестового похода.
