Папство и крестовые походы | страница 48
Вслед затем хитроумный князь Тарентский завязал тайные переговоры с одним из сельджукских военачальников, отряд которого охранял башню «Двух сестер» на западной стороне Антиохии. В конце концов, ему удалось подкупить командира башни, который согласился впустить в город рыцарей Боэмунда.
В момент, когда крестоносцы, терзаемые голодом и страхами перед будущим, совсем было повесили головы, Боэмунд заявил предводителям, что сможет быстро покончить с Антиохией, если ему обещают, что город будет предоставлен в его, Боэмунда, распоряжение. Столь дерзкое и откровенное предложение нормандского авантюриста натолкнулось вначале на отказ многих главарей крестоносцев. Не желая отдавать Боэмунду такую заманчивую добычу, крестоносные хищники, иные из которых, например, граф Раймунд Тулузский, сами не прочь были сесть князьями в Антиохии, напомнили ему о вассальной присяге Алексею Комнину. Князь Тарентский не думал, однако, отказываться от своих намерений. Встретив оппозицию со стороны других предводителей крестоносцев, он сделал вид, что оставляет задуманное, и даже объявил во всеуслышание, что домашние дела требуют его немедленного возвращения на родину. На языке нашего времени поведение Боэмунда нельзя назвать иначе как шантажистским. Но для этого крестоносца все средства были хороши. Намеки Боэмунда возымели свое действие — и на то была своя причина. Именно в этот момент, как гром, поразила рыцарей, мучимых голодом, весть о том, что с востока приближается к Антиохии многотысячная армия мосульского атабека Кербоги. Действительно, в мае 1098 г. огромное войско правителя Мосула выступило против крестоносцев. Продвижение западных завоевателей стало тревожить сельджукскую знать: к Кербоге направили свои отряды другие властители сельджуков — эмиры центральной и северной Месопотамии, Дукак из Дамаска, сельджукские князья персидских областей. Сначала эта армия двинулась к Эдессе: Кербога хотел прежде всего покончить с этим государством крестоносцев. Армия атабека мосульского задержалась под Эдессой три недели. В конце мая она повернула к Антиохии.
Часть крепостной стены Антиохии
Слухи о том, что Кербога оставил Эдессу, усилили панику среди крестоносцев. Из лагеря воинства христова бежал граф Стефан Блуаский. Поход отнюдь не разорил этого крупнейшего французского сеньора, о богатствах которого во Франции говорили, что у него столько же замков, сколько дней в году. Стефан Блуаский писал своей супруге из-под Антиохии: «Верь мне, моя дорогая, что у меня теперь в два раза больше золота и серебра, чем было тогда, когда я ушел от тебя». Этот крестоносец не счел возможным подвергать опасности добро, награбленное на Востоке, ради сомнительного освобождения «гроба господня»: сев на корабль вместе с другими бежавшими с ним рыцарями, он отплыл в Александретту, а оттуда направился через Малую Азию восвояси.
