По пути на встречу с Владом Серый на секунду помедлил возле этого агрегата. Вошел в камеру и увидел тело во всей его красе. Именно потому, что ему показалось немыслимым посадить своего соратника в кресло, он вдруг ощутил уверенность, что все это правда: эксперимент рано или поздно удастся, стоит лишь и в самом деле устранить неполадки в аппаратуре. А пока будет другой план действий.
Владу надо пошить костюм и сделать паспорт. Не забыть исказитель: настроить его точно на голос Влада. Зайти в мастерскую и сделать второй комплект ключей. И позвонить Наталье, когда она обычно просыпается, часов в одиннадцать, моя неутомимая сова…
Все у него получится, и он будет с нею, пусть и в чужом костюме. И вышибет из ее головы эту астрологическую дурь. Когда он узнал, что жена Влада также отравлена астрологией, он ничуть не удивился такому совпадению. Это его просто разозлило. Странного-то не было ничего: в новые времена, когда стало можно, вся эта шушера выползла из тайных дыр, словно заразные тараканы, и произвела глобальную эпидемию среди невинных граждан. Он встречал многих мужчин и женщин, повернутых кто на йоге, кто на колдовстве. Плюнь в произвольную сторону — попадешь в астролога. Профессионала, который занимается собственной галлюцинацией. Червяк поедал, в основном, женщин: они верили во всю эту дрянь искренне и самозабвенно. Мужчины же чаще лукавили, просто делали деньги на червяке.
Сам Серый легко мог разбить астрологию в пух и прах, произнеся лишь несколько слов и нарисовав простенькую схему, поскольку с детства увлекался астрономией и хорошо представлял, что такое Вселенная.
Правда, Наталья была непрошибаема на эту тему. Это и понятно: потерпев полное жизненное фиаско, потеряв профессию, мужа, квартиру, не имея детей, она уцепилась за астрологию, которая, будто по мановению волшебной палочки, возвращала всю ее значимость. Исходя из этой древней науки, люди делились на первых и вторых, третьих и пятнадцатых. Те, которые родились в первом роддоме, как сама Наталья, и были первыми, чего бы они в жизни ни потеряли, а те, которые родились во втором, — вторыми, чего бы они ни достигли. С этой точки зрения он, люберецкий какой-то, был далек от совершенства. Очень незрелая у него была душа, жалкая такая душонка. Да и на славянина он не походил: смуглый и кареглазый… Не будь Наталья наполовину украинкой, то ясное дело: ратовала бы за Россию для русских, но вот с этой графой перешла в стан славян, которые, по ее мнению, были истинными арийцами. Каша варилась в ее голове: видать, вышибли ей мозги омоновцы, всё перемешали — и биографию, и личную жизнь, и небеса.
