— Вот сюда, — сказал он с наигранной важностью в голосе, — вставляется рука. Затем, — он принялся крутить барашек, похожий на огромный ключ, — червячная передача подает к руке пластину с шипами.
— При необходимости под креслом можно развести огонь, — добавил Полностью лысый. — Впрочем, тебе бы надо немного отдохнуть с дороги.
Владу казалось, что он не сможет двинуться с места, но его подтолкнули. Следующая комната, отделенная от камеры пыток массивной железной дверью, также антикварного вида, выглядела как обычный обезьянник. Когда скрипы и шаги стихли, Влад тяжело опустился на нары. Героический шпионский боевик превратился в зловещую криминальную драму. Вот оно! Им и вправду нужен труп с его лицом. Но не просто труп, а изувеченный, со следами истязаний. Которые ему устроят еще при жизни, конечно.
Извини, друг. Это просто работа. Ничего личного.
Какое мне дело, что ничего личного! Почему так всегда говорят убийцы в кино? Можно подумать, что жертве важно, есть ли у них к ней что-то личное или нет…
Влад просидел неподвижно, наверное, с час.
Ведь он вполне мог убежать в дороге, кинуться к полицейским, просто заорать во всю глотку, а на остановках вокруг было полно людей. Убежать, скрыться. Не видеть этого кресла. А с бабами — пусть делают что хотят. Да если бы он знал, что ждет его здесь! Убоялся бы ли он шантажа, расправы с семьей?
Какая дикость! Прожить целую жизнь, стремиться к успеху, переживать, чувствовать, и все это лишь для того, чтобы стать манекеном в чьей-то чужой игре. И только потому, что лицом он оказался похожим на кого-то, вписался в систему, на самом деле — оказался не там и не в то время. Где — не там? В инете, на сайте знакомств.
Когда со стороны двери раздался тяжелый металлический звук, Влад с ужасом подумал, что это уже готовят к работе кресло… Нет. С таким звукам просто-напросто открылась сама дверь.
Вошел Лысый, за ним — Полностью лысый, далее — какой-то маленький, щуплый, серенький человечек лет около пятидесяти.
Бандиты встали по обеим сторонам двери, словно стражники. Человечек придвинул к себе стул и сел на него верхом. Рассматривал долго лицо Влада, молчал. Затем, не оборачиваясь, сделал своим людям знак. Те вышли, оставив, однако, открытой дверь. Было ясно, что они заняли позицию в комнате с креслом, готовые прийти на помощь хозяину, если Влад рискнет наброситься на него.
Что если так и сделать? — подумал он. Схватить человечка, зажать в клещи, крикнуть его дуболомам, чтобы открыли дверь на волю, иначе он свернет ему шею! По всему видать, что человечек — главный, что жизнь его очень и очень ценна, а ему, Владу, которого привезли сюда за тысячу верст, чтобы посадить в кресло, терять нечего.
