– О Маркусе, – говорит Анна.
Это не вопрос, это утверждение. Откуда она знает?
– Верно, – отвечаю я. – О Маркусе.
Анна хлопает в ладоши и смеется – радостно, как ребенок в Рождество.
– А теперь выкладывай самые сочные подробности, – заявляет она. – Только, чур, без утайки. Договорились?
– Тебе когда-нибудь хотелось мужчину так сильно, что тебе казалось, будто ты сходишь с ума? Что теряешь связь с реальностью, в которую можешь больше никогда не вернуться?
– Во сне? – уточняет Анна.
– Да, – отвечаю я. – Да где угодно.
– В реальности, – произносит она.
Я киваю.
Она молча сдвигает вверх большой серебряный браслет на левой руке, с которого свисают причудливые подвески. На запястье под браслетом кольцо свежих кровоподтеков, как будто кто-то с силой впечатал в кожу выпуклости браслета.
– Разве не красиво? – спрашивает она, легонько проводя пальцем по вмятинам.
Она словно в трансе. Что смотрится, скажу я вам, довольно нелепо. И неприятно. У нее такие красивые, изящные запястья. Но они как будто опухли и слегка деформированы.
– Что случилось? – спрашиваю я, с великим трудом стараясь не показать своего ужаса.
– Меня связывали, – отвечает Анна, невинно хлопая ресницами, как будто речь идет о совершеннейшей мелочи. Как будто думает, что мне это известно.
– Кто?
И Анна мне все рассказывает. Делится секретами. Рассказывает о вещах, о которых я даже не подозревала. Рассказывает про сайт в Интернете, для которого работает фотомоделью.
– Мне платят хорошие деньги, – говорит она. – Из этих денег я оплачиваю обучение и хватает на ежедневные расходы.
Платят же ей хорошие деньги потому, что, по ее словам, сайт обслуживает запросы некой категории пользователей.
– Это кого же?
– Тех, кто знает, что им нужно. Тех, что хотят видеть особый тип девушек в особых ситуациях. Красивых, доступных, молодых девушек – связанных, закованных в цепи и усмиренных.
Я пытаюсь представить себе, что это за люди, чем они занимаются и почему им нравится рассматривать подобные картинки. Смотрю на запястья Анны и представляю себе, что еще она может получить, кроме жестоких синяков. Интересно, она сама себе их наносит, как те стукнутые пыльным мешком дуры, которых я знала в школе? Одинокие девушки из хороших семей, а в голове полно тараканов. Помнится, они жутко комплексовали из-за фигуры или чего-то еще, что наносили себе еще больший вред, уродовали себя еще больше, безвозвратно, снаружи и внутри. И еще мне хочется знать: что делают эти несчастные дурочки, когда они перерастают подростковые комплексы и переходят к комплексам взрослым?
