Пять лет назад он исчез, не сказав подругам ни слова на прощание, и не объяснив причин своего исчезновения. Дайра очень тяжело переживала его пропажу, мучилась самыми страшными предположениями и не находила себе места, оставаясь при этом внешне уравновешенной и спокойной. Сестры видели, как она страдает, но ничем не могли ей помочь, потому что лекарства от болезни, которой болела Дайра, не существует даже в мире мудрых Творцов Миров. Иррастеррион же на протяжении пяти долгих лет не давал знать о себе, и только–только печаль Дайры стала превращаться в воспоминание, он появился, связался с близняшками, и заявил, что может помочь их подруге развеять печаль — он всегда выражался цинично, с ощутимой долей иронии. То, что он появился накануне отъезда Дайры в Лаэлирт, было неспроста, и она это понимала.
— Каковы Правила предстоящего Квеста? — спросила Дайра, нахмурив лоб, попеременно переводя взгляд с одной сестры на другу, моргавших в унисон своими одинаковыми зеркальными глазенками.
— Ты не поняла, Дайра. Никаких Правил заранее. Все решает случай. Это будет Закрытый Квест. Начало — рассвет завтрашнего дня. Даже название планеты, на которую мы отправляемся, мы узнаем, только попав на нее. Таковы были условия… организаторов, — тактично не упомянула имени, которое подруга не желала слышать лишний раз, Лора.
— Да уж… Перспективка. Надеюсь, ему не пришло в голову устроить тотализатор в каком‑нибудь закрытом мире, без права выхода из игры?
Это был риторический вопрос, не подразумевающий ответа, и сестры промолчали.
Но потом Лора неуверенно подала голос:
— Завтра, в это же время, мы уже будем знать это наверняка.
— Подлетаем к Площади Цветочных Шаров! — воскликнула Нира, уверенно направляя платформу вниз, к одному из самых популярных мест города Ясности — Каньону Грез. Каньон Грез, с высоты птичьего полета, представлял собой захватывающее воображение зрелище — огромные, величественные скалы из переливающейся всеми оттенками золота, распространяющие мягкий, чарующий свет, породы, образовывали собой плотное кольцо вокруг чистейших вод бассейна Лазурного Океана, обрамлявших необычайной красоты и величины остров, стремящегося ввысь и пронзающего облака.
Остров Семи Радуг являл собой великолепие и мощь квинтэссенции радужных соцветий мира демиургов. Усыпанный попеременным сочетанием всевозможных цветов, проходящих по его поверхности, сменяющими друг друга широкими и узкими полосами, он был похож на леденец неправильной формы, приблизившись к которому становилось видно, что остров покрыт живыми цветами — большими и совсем крохотными, над которыми порхают миллионы бабочек и миниатюрных птичек, причем птицы и бабочки меняют цвет, пересекая ту или иную полосу.
