Это генерал Слащов со своими богатырями под неприятельскими выстрелами пробивается к Мелитополю.
«Да поможет ему Бог».
Северная Таврия стала нашей.
Взяв Мелитополь, 2-й (Крымский) корпус пошел к северу и северо-востоку. Противник контратаками пытался создать тяжелое положение для корпуса но части доблестного 1-го корпуса помогли, и вот — красные снова разбиты.
Июль принес новые испытания.
В то время как доблестные донцы отбивали атаку за атакой превосходных сил противника между морем и Большим Токмаком, значительные силы красной конницы под командой Жлобы от ст. Пологи прорвались в направлении на Мелитополь.
В помощь моему корпусу двинуты были части 1-го корпуса
Ставка колебалась.
Генерал Коновалов телеграфирует мне: «Движение противника на Мелитополь угрожает Вашему тылу».
Я отвечаю: «Ну что же, я буду продолжать свою операцию».
На это — новый запрос генерала Коновалова: «Но ведь, двигаясь на Мелитополь, Жлоба отрежет Вам тыл».
Отвечаю: «Ну что же, противник на Мелитополь, а я — на Пологи (база красных)».
Жлоба загоняется частями донцов 1-го корпуса и генерала Андгуладзе, и сбивается в кучу. Наши части с юга его не находят.
Генерал Коновалов будит ночью генерала Врангеля и докладывает ему, что надо остановить операцию, так как противник ушел.
По счастью, единственный раз генерал Врангель не поверил Коновалову и приказал продолжать движение. Конница Жлобы погибла.
После этого части 2-го корпуса были переброшены на Днепровский фронт, а интриги — продолжались…
Так описывает операцию по овладению Северной Таврией беспристрастный зритель.
Другого мнения о ней или, во всяком случае, о моей в ней роли и роли моего 2-го корпуса был главком.
Когда он приехал в Мелитополь, я попросил у него наград для своего корпуса.
— Но за что же, — спросил главком. — Вы даже и потерь не понесли. Вот 1-й и 3-й корпус понесли потери, а у вас их нет. За что же награждать?
Главком был прав: потери мои исчислялись — 40 человек убитых и раненых, 1 вольноопределяющийся утонул и 2 лошади пропали.
Я осмелился ответить, что отсутствие потерь — это достоинство полководца, но ответ мой повис в воздухе…
Из частей моего корпуса ни одна наград не получила.
ГЛАВА II
Каховская операция (с 25 июля по 2 августа)
Когда хотят очернить меня как солдата, когда хотят в чем-нибудь обвинить меня, то неизменно тычут пальцем на Каховскую операцию, которая якобы проиграна именно мною.
Я печатаю здесь дневник этой операции. Из него видно, что не я руководил операцией, не я был ее хозяином, а Ставка, которая, сидя в Севастополе, диктовала мне свои приказы, не давая мне в руки власть самому распорядиться и всегда мешая моим планам…
