Он взглянул на Сашу и сказал:
— А вы все-таки строги.
В этих словах слышны были и одобрение и раздумье, похоже было, что он хотел еще что-то добавить к этой оценке — вроде того, что одной строгости недостаточно.
Саше не хотелось продолжать этот разговор.
— А я ведь вам материал насчет хизанов достал, — краснея от удовольствия, сказал Саша. — Я тут вот списал для вас и кое-что перевел.
— О Саша! Спасибо вам, давайте-ка сюда эти материалы. Значит, даже в газетах статьи были? — Он быстро перелистывал газеты, просматривая отчеркнутые статьи. — Князья Мачабеловы и Мачабели — это одно и то же, конечно. Вот злодеи… И как все бесстыдно, бессовестно!
— А это я нашел в брошюре, хранившейся в библиотеке моего отца, и перевел для вас. Хотите, прочту?
Константин кивнул головой, и Саша стал читать:
— «В селе Думацхо помещиком отобрано у хизана две с половиной десятины пашни, уже подготовленной для посева, и разрушена ограда его виноградника…
В селе Сативе в 1891 году помещик пожелал заключить с крестьянином арендный договор. Крестьянин отказался, помещик силой отобрал у него всю землю, вынудил отдать ему пятьдесят рублей денег, на которые не дал расписки…»
Саша читал медленно, желая каждому факту придать особую выразительность. Константин слушал и при этом вглядывался в лицо Саши, вздрагивающее от волнения, — Константину вспомнилось, как Саша сразу после сходки подошел к нему и так искренне выразил свою приверженность к партии.
«А что ж, пожалуй, годится», — подумал Константин.
— «… Как вам известно, предложение губернатора об облегчении положения хизанов рассматривалось и разрешалось в течение двадцати лет, но вопли дворянства в 1893 году оказались настолько трогательны, что немедленно был издан новый закон, отменявший прежний. В силу нового закона, помещик имеет право прогнать крестьянина с земли, когда ему это угодно…»
— Подождите минутку, Саша, — что это за брошюра? Это, конечно, марксист писал, настоящий марксист.
— Это писал Александр Цулукидзе, папин знакомый один. А брошюра — вот она, называется «Мечта и действительность».
— Обидно не знать языка. Вы мне ее переведете? Ну, а хизаны? Каково их положение сейчас?
— Можно считать, что все осталось по-прежнему. В прошлом году был упразднен институт временнообязанных.
— Это который в России был упразднен в тысяча восемьсот восемьдесят первом году? — живо спросил Константин.
Саша кивнул головой и продолжал:
— По этому закону временнообязанные должны уплатить еще четыре миллиона рублей в продолжение ближайших пятидесяти шести лет.
