Славное море. Первая волна | страница 63

В лицо друзьям дул свежий ветер байкальской осени.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Высокая белая дверь класса широко открылась. Учительница прервала объяснение на полуслове. В класс шумно ворвалась тринадцатилетняя де­вочка, сестра ученика Серова.

— Гена! — крикнула она. — Там папа... В бессилии оперлась спиной на косяк двери и захлеб­нулась слезами.

Гена встал за партой, побелел. Верхняя губа с лег­ким черным пушком мелко вздрагивала. Он ни о чем не спросил ни сестру, ни учительницу, а только медленно переводил потемневшие глаза с одной на другую.

Лицо сестры теперь было некрасивым. Подбородок, и 'Нос, и скулы заострились. На лоб, на переносицу, к глазам набежало столько морщин, что казалось, это стоит не девочка, а маленькая старушка. Из-под опущен­ных пушистых ресниц ее катились крупные слезы, недол­го задерживались на бледных щеках и падали на легкое голубое платьице, оставляя на нем мелкие черные пятна.

Глянув на учительницу, Гена удивился, что она уже пожилая, с густой проседью. Раньше он этого как-то не замечал.

— Иди, Серов, — сказала она твердо и очень широ­ко раскрытыми глазами посмотрела на его растерянное лицо.

Гена вздрогнул. На побелевшем лице появились баг­ровые пятна. Осторожно, чтобы не стукнуть, он опустил крышку парты, бесшумно прошел мимо учительницы, взял за руку плачущую сестру и вышел, забыв при­крыть за собой дверь.

Учительница закрыла ее сама и, вернувшись к столу, долго не могла решить, как продолжать урок.

Весь класс знал, что отец Гены Серова, стекольщик ремонтной конторы, болел неизлечимой болезнью и уже долгое время не вставал с постели. Сейчас Гена и его сестра остались сиротами. Ученики сидели присмирев­шие, подавленные. Объяснять новое не было смысла: вряд ли смогут слушать внимательно.

Антонина Петровна попробовала спрашивать из пройденного. Ответы были краткие, вялые, да и себя она поймала на том, что слушает невнимательно. Глянула на задумавшихся ребят и, вздохнув, сказала:

— Давайте на этом урок закончим. Выходите тихо, в коридоре не шуметь.

Ребята бесшумно вышли. Она осталась в классе. Без ребят класс казался пустынным. Так пустынно теперь, наверное, стало в доме Серовых.

Антонина Петровна подошла к окну. Открыла раму. В класс ворвался веселый птичий щебет. О створку рамы застучала ветка старого тополя. Листья еще узкие, бльа-но-зеленые, по-молодому гибкие, робко вздрагивали при каждом взмахе ветки.

«Только бы не было грозы, — подумала Антонина Петровна. — Пусть окрепнут. А потом не страшна ника­кая буря».