Здесь было где разгуляться! Одну комнату почти целиком занимала огромная кровать, настоящий сексодром для любого количества людей; перед ней располагались большой телевизор и видак; на полке стопками стояли порнофильмы; отлично было продумано освещение, как и вообще весь интерьер. В другой комнате полукругом, опять же у экрана телевизора, стояли глубокие кресла, но постели здесь не было, зато на полу лежали мягкие, набросанные в беспорядке звериные шкуры. В обеих комнатах и на кухне хранились изрядные запасы — и спиртного, и еды, и курева. Короче, каждому гостю был обеспечен полный комфорт. В ванной и в туалете все сверкало чистотой — как правило, Артур платил девушкам еще и за уборку после на ночных оргий.
Сам Князев предпочитал уединяться со своей избранницей на другой квартире, хотя и сюда, в «группенхаус», тоже заглядывал, ведь многие деловые вопросы решались именно там — после череды оргазмов, за бутылочкой-другой шампанского или коньяка.
Вот туда и привели бандиты Свету — очаровательную нимфетку четырнадцати лет, такую же русоволосую, как и ее убитый брат… На лавочке у подъезда никого не было — обычно тут торжественно восседали древние, морщинистые бабульки, сплетничавшие обо всем на свете. Однако даже они не знали толком, что происходит в таинственной квартире на третьем этаже: туда толпами валили красивые девушки и женщины, но ни одного звука из квартиры не доносилось! Бабкам и в голову не могло прийти, что квартира эта полностью звукоизолирована. Иногда, правда, напившись до потери ориентации, какая-нибудь голая девушка выбегала на лестничную клетку: кричала, хохотала, пугая соседей, однако такое случалось крайне редко. Один раз приходил участковый, но это было днем, когда квартира была пуста. Придраться он ни к чему не смог: в квартире царил идеальный порядок и принадлежала она Князеву законно. К тому же Артур крепко затарил на прощанье участкового дорогими ликерами и бутылками виски, — тот поволок пакет домой, удивленно качая головой и торжественно обещая сам себе всегда помогать Артуру чем может…
— Давай ей рот скотчем заклеим? — озабоченно предложил шефу Петрович. — Щас ведь очухается, верещать небось начнет!
— А меня это еще сильнее возбудит, — ухмыльнулся Артур. — И потом, зачем же я в звукоизоляцию столько денег вбухал? Пусть верещит — никто ее не услышит. Проверено сотни раз!
— Я одного не пойму, — говорил Петрович, деловито связывая девочке руки и ноги, — как она в магазин-то поперлась? Неужели этот Федор ее не запер? Или решил, что с нами точно расправится и это необязательно? Давай мы ее саму спросим…
