— Ну что, сначала на чердак, — скомандовал Яковенко своим подчиненным, — а потом в погреб.
— А фонарик у вас имеется? — обратился один из полицейских к дяде Володе.
— Откуда? Вон огарок свечи лежит, но там уже нечему гореть.
— Да полезли так, у меня зажигалка, — предложил второй. Яковенко опять прошел на кухню.
— А где тут погреб? — он начал рассматривать доски, из которых состоял кухонный пол. Конечно, каждый нормальный сыщик обладает определенной интуицией. И что-то ему подсказывало, что искать в этом доме надо лучше.
— В коридоре, — дядя Володя вышел в коридор. — Вот здесь.
Но Роман Анатольевич не торопился выходить в коридор, а продолжал рассматривать немытый кухонный пол. Вдруг что-то привлекло его внимание, он присел на карточки.
— Дайте-ка что-нибудь остренькое.
— Погреб глядеть будете?
— Будем, — Яковенко протянул руку, — нож подайте.
Дядя Володя подал кухонный нож, маленький и тонкий, которым чистил картошку. Роман Анатольевич взглянул на тот ножик и, разозлившись, встал.
— Поднимите вот эту доску.
Дядя Володя всячески упирался, отговариваясь, что, мол, доски старые, лучше их не трогать, а то совсем развалятся. Но полицейский нашел в одном из ящиков кухонного стола тесак, предназначенный для разделывания мяса, и, присев опять на корточки, вставил его в щель между досок. Затем надавил на ручку и приподнял одну доску.
— Опочки! Вот это да! Вот это сюрприз! Выходите, ребята! — У-у-у, — начала завывать Рита, вылезая из тайника.
— И что мы здесь делаем, интересно узнать? — Яковенко откровенно радовался находке.
— Отдыхаем. От вас устали, — Игорь выбрался, сел на пол и начал стряхивать с себя мусор, прилипший к одежде. — Когда это все закончится?! У вас совсем нет ни совести, ни жалости! У нас пропал ребенок, а полиция вместо того, чтобы искать, дергает нас без конца.
— Собирайтесь. Поедете с нами в Дубровск, — Яковенко повернулся к дяде Володе. — И вы тоже собирайтесь.
— А я зачем?
— Следователь вам все объяснит.
— Никуда я не поеду, — запротестовал дядя Володя, — на кого я дом брошу?
— Сказано, собирайтесь, — в голосе Яковенко послышался металл. Старик понял, что спорить бесполезно.
