– Не брала я, Христом-Богом клянусь, – ответила она.
– А кто, Клава, кто? Ну знаешь ведь, знаешь, – жарко зашептал следователь, придвинулся ближе и тронул ее колени. – Ну, Клавочка, давай, давай, думаешь, мне приятно тебя мучить? Меня детки дома ждут…
– Спала я, спала в ту ночь, отрубилась сама не знаю как, – устало заговорила она. – Сотый раз вам повторяю, спала…
– А чой-то ты крепко уснула, Клава? – поинтересовался следователь. – Устала от чего? Или от кого? – Он гоготнул.
– Ну да, выпила… Гость у меня был…
– Кто, Клава, кто?
– Да майор с комендатуры. А что, нельзя?
– Зубаткин? Зубаткин у тебя был? Ну, говори!
– Ну да… Только вы жене его не сообщайте… Он вам и подтвердит, что всю ночь мы спали…
– Во сколько он ушел, Клава?
– Да как проснулась, пожрать приготовила… Девятый час уж был.
– Ты что, время засекала?
– Соседка телик врубила. В девять сериал начинается.
– Та-а-ак… – Следователь в волнении заходил по кабинету. – Значит, спали вы всю ночь с майором, да?
– Да, – прошептала женщина, – да…
– На, попей, – протянул ей следователь воды. – Конвойный!
Дверь отворилась.
– Подпиши, Клава… Ага, и здесь, и здесь… В камеру ее!
Клавдия, шатаясь, вышла.
– Та-а-ак, та-а-ак, значит, спали всю ночь, – мерил комнату шагами следователь. – Крепко ты, Клавдия, спала, очень крепко…
Анализы, подшитые к делу, свидетельствовали: в организме Клавдии была та же доза клофелина, что и в крови охранников прииска «Лебяжий». Следователь набрал номер.
– Алексеич, ты? – услыхал он в трубке знакомый голос.
– Здравия желаю, товарищ прапорщик… Гордеев это, с розыска… нет-нет, Алексеич, ничего у тебя на складах не пропало… Что пропало, ты так припрятал, что никакой розыск не сыщет…
Трубка что-то загундила в ответ.
– Да шучу, шучу, товарищ прапорщик… Ты вот что, не в службу, а в дружбу, глянь, сапоги какого размера у тебя Зубаткин получал? Да не, не, Алексеич, какие могут быть подозрения? Картотеку составляем, базу, блин, данных… Сорок третий? Ага, ага, ага… Ты вот что, Алексеич, не звони никому, что я интересовался, понял? Смотри…
Следователь припомнил фасонные, с обточенными каблучками, яловые, отглаженные солдатскими утюгами щегольские сапоги майора.
В деле было фото чьего-то, никому не принадлежащего следа – в грязи, чуть в стороне от крыльца.
След глубокий, четкий. Кто-то явно тащил что-то очень тяжелое и оступился.
Узкая стопа, обточенные каблуки. Сорок третий размер.
22 градуса по Цельсию
– Да вы с ума все посходили! – отсмеявшись, Нефедов выпил пива. – Ну, и как мы там будем жить? Ну, рыбу ловить, а потом в карты друг другу проигрывать?
