Все мои познания о них были взяты из пособия Гильдии. По словам Райдера и Ристана, я начинаю переживать Переход и у меня не было выбора. Я не готова.
Я с трудом переварила идею быть Фейри. Не принимала ни то, что частично ею являюсь, ни то, что скоро полностью трансформируюсь в Фейри
Начинаю думать, что это походит на печальную сцену. Я ненавижу неизвестность того, во что превращусь или, что хуже, от кого я буду кормиться всю оставшуюся жизнь.
Я не из тех женщин, что бегают от любовника к любовнику. Я не чертова поездка на проклятом карнавале!
Кто, черт возьми, отказывается от ребенка? Я была плохой или родилась с дефектом? Отдали меня настоящие родители приемным или же меня нашли?
Гильдия была печально известна нежеланием иметь что-либо общее с Фейри, а тем более сотрудничать с ними, до моего "теста" с Райдером.
Внезапно, Гильдия и Фейри стали закадычными друзьями, а теперь вновь вернулись к деловым отношениям.
Перебирая в голове воспоминания о своих родителях, я понимаю, что они знали, что я ребенок Фейри. Но зачем супружеской паре из Гильдии сознательно принимать такое дитя?
А тот факт, что отец занимал очень высокое положение в Совете, только добавлял запутанности в то, в чем я пыталась разобраться.
Ненавижу неизвестность, и не могу выкинуть это из головы.
Усугубляло ситуацию то, что если Мистер Пижон говорил правду, то существует радикальная группа людей, вмешивающаяся в дела Фейри – и я не могу винить их за это, учитывая сколько Фейри, как предполагалось использовали людей.
Потерев глаза я вздохнула. Я купила долбаную собаку, совсем не собиралась этого делать, и вот я совершаю покупку! Моя собака оказывается ни хрена ни сраной собакой.
Нельзя приобрести такое невезение. Я обвиняла во всём Райдера, потому что моя жизнь, возможно, не была идеальной до встречи с ним, но я контролировала ее, по большей части.
Теперь же единственное, что я могу контролировать это включение и отключение кофеварки.
Я сложила все воедино и обвинила Райдера, что он Король Орды... словно я не могла заткнуться и держать рот на замке.
Он противостоял защите дома, прошел прямо, к чертям, сквозь нее. Я повернулась и ударила подушку. Нужно вернуть контроль и сделать это поскорее, прежде чем я залезу так глубоко в то, из чего не смогу выбраться.
Как только я закрыла глаза – он уже был там.
Он смотрел на меня, а его опасно, греховно-красивые, янтарные глаза смеялись надо мной.
