– Истории, которые вы рассказываете, кажутся просто фантастическими. Я подозревал, что одаренные люди особенные, но чтобы настолько, даже предположить не мог. Никас, скажите, у вас часто бывает присутствие взгляда себя со стороны?
– Конечно, всегда. Я могу себя видеть летчиком, капитаном корабля, но второй я смотрю, какой штурвал, какой шлем, какая кепка.
Однажды я увидел сон, который потом записал. Я как бы просыпаюсь и чувствую, что у меня крылья сзади. Я себя щиплю, чтобы проверить, не сплю ли я. И как бы чувствую боль. А я всегда был убежден, что и Бог есть, и ангелы есть. Это было еще в юности. И я убеждаюсь, что я не сплю, а ангел дал мне крылья. Я пытаюсь взмахнуть крыльями, получается неловко, ударяюсь лбом о потолок и понимаю, что больно. Тогда я выхожу на балкон совершенно непонятной квартиры и рискую прыгнуть. Я прыгаю, начинаю лететь вниз, потом вдруг взлетаю, поднимаюсь, начинаю владеть крыльями и чувствую, что я взял ситуацию под контроль. Лечу над городом, над полями, я лечу высоко, далеко. Я вижу какие-то другие города. Начинает смеркаться. Я решил вернуться. И вот я лечу назад. Возвращаюсь, вижу какие-то две точки. Около города поле, а там две точки. Я опускаюсь ниже, вижу там женщину с ребенком, с девочкой, лет пяти. И она кричит:
– Дядя летает!
А я кричу:
– Я не дядя, я ангел!
Она говорит:
– Мама, он обманывает. Нет же ангелов, Бога же нет – нам говорили в детском садике!
Я, возмущенный такой, взлетаю и вдруг на секунду думаю: «А может, действительно Бога нет, раз ребенок говорит?» Я несусь вниз, крылья отваливаются… и я просыпаюсь.
– Интересный сон, – произнес я и на мгновение задумался.
– Был еще один удивительный сон. Я раньше их записывал, мне было интересно… Музей. Экскурсовод ведет группу людей и рассказывает об экспонатах этого музея. И вдруг она чувствует, что у нее в бедре какая-то боль. Она отпрашивается на минуту, идет в туалетную комнату, поднимает юбку и видит там такую кнопку, которой звонят в дверь. Она возвращается и говорит:
– Мне надо уйти, извините. Меня сейчас заменит другой человек.
А другого человека нет. Она идет к директору и просит, чтобы ее кем-то заменили.
– Некем, – отвечает директор, – ваша напарница заболела. Останьтесь, сегодня приедет группа французов. Никто кроме вас не знает французского.
Боль начинает усиливаться, она нажимает на кнопку, вдруг раздается колокольный звон: «динь-динь, динь-динь». Боль усиливается, тогда она снова нажимает, и голова ее вдруг раздувается, лопается и забрызгивает на все картины – все, что находилось рядом. И тут я проснулся.
