Я бежала по лесу. Задыхалась, сжимала зубы, чтобы не скулить от боли в боку, и бежала. В сумерках было плохо видно, что под ногами, поэтому частенько цеплялась за коряги или растения. Несколько раз падала, царапая ладони, затем подскакивала и бежала дальше. Нельзя медлить, никак нельзя — они идут по следу и у них собаки. А по пути, как назло нет ни реки, ни болота. Нечем забить свой запах, нет способов сбить со своего следа. Страшно. Еще некоторое время я бежала, пока не почувствовала сильный толчок в спину. Он сбил меня с ног. В следующее мгновение я уже катилась в овраг, сбивая колени и локти. На самом дне я остановилась. Сил встать уже не было — болела подвернутая нога, саднили руки, хрипело горло. Рядом со мной кто-то был. Не из моих преследователей, другой. Но от этого было только страшнее. Вокруг царила гробовая тишина. В лесу не бывает тихо даже ночью — постоянные шорохи, треск, крики ночных птиц. А сейчас была тишина, будто все жители леса замолчали в присутствии более сильного хищника. Будто сам лес боялся того, что сейчас находилось рядом со мной. Глаза, давно привыкшие к темноте, различали фигуру напротив меня. Высокая, крепкая…мужская. А потом я увидела это — светящиеся красным глаза. И в этих глазах было столько голода, жажды, ненависти и жестокости. Никогда в жизни мне не было так страшно. И я закричала. Что было силы, в последний раз. Понимала, что не спастись от него. А затем фигура двинулась на меня и все померкло.
— Эния, да очнись же ты! — Мое лицо обожгла пощечина. Я пришла в себя и поняла, что все это время кричала. Дыхание срывалось, сердце выскакивало из груди, из глаз полились слезы. Увидев это, Дар выругался и обнял меня. А я вцепилась в него покрепче, чтобы почувствовать, что жива, что здесь, а не там, в ночном лесу. — Все, все. Это только воспоминания предмета. Ты здесь, в безопасности. Там была не ты.
— Но это было так реально. Я видела все не со стороны, а изнутри. Это я бежала и меня убили!
— Нет, убили ее. А ты только прочитала воспоминания. Тебе нужно учиться отгораживаться от носителя, иначе можно сойти с ума.
— Но как?
— Как только оказываешься внутри видения, задавай себе вопрос «кто я?». Я не жертва, я только зритель. Поняла меня?
— Постараюсь.
— Черт, ты меня напугала.
— Не надо было мне давать такой предмет! Дал бы что-то менее страшное.
— Но мне нужно было узнать именно про этот. Это был заказ.
— Уже? — Удивилась я.
— Да. Ты что-то видела?
