Внутри меня будто нарастает вал, который через мгновение разносится по округе отчаянным криком полным боли, полным скорби по человеку, которому этой ночью предстоит переправиться через реку Стикс. Крик все продолжается и продолжается, достигая всех уголков. Природа будто замерла, отдавая дань моей скорбной песне. Где-то вдалеке заскулили собаки.
Освободившись от этой тяжести на душе, я разворачиваюсь и ухожу оттуда. Долг отдан, жертва оплакана. То, что я знала о его смерти заранее, не значит, что в этом есть моя вина. Я не являюсь причиной этих страшных событий, я всего лишь вестник. Та, кто предупреждает о приближении костлявой. Я — банши.
Место преступления было оцеплено предупреждающими ленточками. Повсюду были специалисты, осматривающие предметы на наличие отпечатков пальцев или других вещественных доказательств
— Привет, Стив. Что здесь? — инспектор Джон Маккейн огляделся, отмечая для себя каждую мелочь в комнате. Его напарник, Стив Бернс, невысокий крепкий мужчина с небольшим животиком от Гиннесса, пожал ему руку и вернулся к созерцанию картины места преступления.
— Привет. Огнестрел. Выстрел в упор, судя по всему из глушителя — звука выстрела никто не слышал. Экономка утром зашла к нему проверить все ли в порядке? Парень не спустился к завтраку. Тут-то она его и нашла. Время смерти примерно полночь, точнее установят после вскрытия. Калибр получишь после заключения баллистиков.
— В доме еще кто-то живет?
— Нет, остальные приходящие — повар, садовник, горничная.
— Их уже допрашивали?
— Да. Последним уходил повар — в десять вечера. Так что никто ничего не знает.
— Что-нибудь пропало?
— Нет. Все вещи на местах, а здесь имеются довольно дорогие цацки. И следов борьбы тоже нет. Видимо жертва знала нападающего.
— Черт. Позови экономку.
— Сейчас.
Стив направился к женщине, стоящей у входа в комнату и вытирающей белым вышитым платочком слезы, беспрестанно текущие по лицу. Покивав копу, женщина пошла следом за ним.
— Джон, это миссис Симонс — экономка.
— Мои соболезнования вашей утрате. Миссис Симонс, вы не заметили ничего странного вчера вечером? Может, в настроении мистера Вайса? Он не был взволнован? Напуган? Ему не угрожали? Может, были недоброжелатели?
— Нет, что вы. Он был хорошим человеком. И вчера он вел себя, как всегда — даже пошутил за ужином. А потом поднялся к себе. Ума не приложу, как мог кто-то ночью проникнуть в дом незамеченным — все окна были закрыты!
— По предварительным данным, его убили в полночь, значит, залезть в дом могли раньше. Вы не слышали никаких посторонних звуков?
