— Мама, папа, не знаю, слышите ли вы меня. Но мне нужно вам кое-что сказать. Крошка Эни оказалась не совсем такой, как вы думали. Милая солнечная девочка, которой вы меня помните, исчезла вместе с вами. Теперь я другая. Да, вы, наверное, уже заметили, что иногда я бегаю по округе в белом плаще и кричу, как резаная, — я усмехнулась своей формулировке. — Это не мой выбор. Это то, что мне было дано. Надеюсь, вы любите меня достаточно, чтобы принять такой. Ведь любите, правда? Вы же родители. Я тоже люблю вас и очень скучаю. Без вас стало так одиноко. Я уехала из дома. Не знаю, вернусь ли туда еще когда-нибудь. Наверное, вернусь. Когда буду готова снова увидеть дом, в котором я была так счастлива, и в котором вас больше нет. Без вас он остыл, погас. Даже я немного замерзла. Но теперь потихоньку отогреваюсь. Меня отогревают Карла и Джон. Ну, еще Дар немного, но он скорее обливает кипятком, чем греет. Вы же, наверно, сами видели. Сидите там, в первом ряду кинозала, на экране которого показывают мою жизнь. Иногда все-таки отворачивайтесь, или хоть глаза закрывайте. У меня тут и ужасы бывают, поэтому ты пап постарайся, чтоб мама не увидела, ладно? Она же переживать будет. А еще я хотела попросить вас кое о чем. Я тут не совсем человек. В общем, все сложно, поэтому просто спрошу: вы примите меня такой? Мне это важно. Потому что я сама не могу принять себя. Мне очень нужна ваша поддержка, чтобы справиться с этим. Можете подать мне хоть какой-то знак?
В этот момент легкий ветерок ласково растрепал мои волосы, а солнце вышло из-за облака и украсило поверхность моря сияющими бликами. И это тронуло меня. Они слышат. И они со мной.
— Спасибо вам, — второй раз за день мои щеки намокли от слез. Только теперь это были слезы радости. И если мои родители продолжают меня любить, даже зная о банши, значит, все не так страшно? Значит, это все еще я.
Вытерев слезы, я села на берег и закрыла глаза. Сейчас я была абсолютно расслаблена. Найти банши в себе? Сейчас попробую. Обратившись внутрь, я постаралась отыскать в себе дар, найти то, что делает меня не такой, как все. И искать долго мне не пришлось. Моя сила, действительно, была везде! Она пронизывала меня всю, струясь по венам, проходя под кожей, устремляясь к сердцу и голове. Она не была чужеродным комочком, спрятанным в моем теле. Все это время я отторгала себя! Как, если бы художник отказывался от желания рисовать, а поэт пытался откреститься от вдохновения. Я воевала с собой.
