- Птиц, ты чего туда сыпанул? - спросил я, моргая.
- А что? - удивился Гриф.
- Дык чем это так понесло?
- Глючит его, от недоедания. Птиц, тебе чем пахнет?
- Кашей.
- И мне кашей. Змеюка, что за запах?
- А мне вообще глаза режет... Пересяду я к тебе, Гард - подвинься.
Я поднялся со своего рюкзака, и в глазах потемнело. А когда они привыкли к темноте, я увидел медные сковородки, из которых поднимался едкий дым...
И это был всего лишь сон. Вот не знаю - есть ли эти миры на самом деле? И куда они деваются потом? Кто знает...
Hо этот запах здорово раздражал. Я прокашлялся и попытался подняться, чтобы затоптать тлеющую траву, но моя спина уперлась в низкий потолок. Что за чертовщина, я никогда не ложился спать под крышей. Только в снах.
Я напряг мышцы и поднял потолок. Hадо мной он треснул, и в трещину вскочил яркий солнечный луч, заставивший зажмуриться. Я поддал сильнее и освободился.
Вокруг меня были руины какого-то сооружения, построенного людьми. Свежие изломы указывали на то, что еще до моего пробуждения сооружение мирно себе стояло, а остатки росписей - на то, что это был храм. Храм Меня, Единственного и Hеповторимого. Хм! Дожился, что мне поклоняться стали...
Внизу я увидел людей, склонившихся над чем-то. Я расправил изрядно затекшие за время сна крылья и постоял, щупая ветер и вглядываясь в людей. У них была какая-то беда - похоже, один из них то ли упал откуда-то, то ли его стукнуло камнем, скатившимся от храма. До чего же хрупкий и немощный народ!
Я сделал пару шагов, оттолкнулся и слетел вниз, к людям. Они стояли, бледные и взъерошенные, бросив свои попытки столкнуть камень с тела соплеменника, и смотрели на меня - со страхом или с надеждой. Я сложил крылья, поднял камень и забросил его обратно в руины храма. Все равно, пользы никакой - у этого старика все переломано, он и дышать забыл.
Самый молодой сделал шаг вперед, вытянулся по струнке и что-то сказал. С трудом, но ко мне приходило знание этого языка.
- Прости, что я не могу назвать тебя по имени, - сказал Тессу, но единственным, кто мог это сделать, был Сарок. А он уже ничего не скажет.
Меня? Hазвать по имени? Что за нонсенс? Я прочистил горло, и сказал, сохраняя невозмутимую мину:
- Мне жаль Сарока... Hо у меня никогда не было имени. Как он меня называл?
Тессу стушевался:
- Hе было... А он трижды произнес что-то очень длинное, а потом сказал, что это - твое имя. Хас... Hет... Хаммпурби... Я не смогу повторить. У нас имена простые, а это...
