— Заинтересовались наконец этим деятелем? — хмыкает Тропин.
— Вы не могли бы яснее? — сухо прошу я.
— Действительно! Объясни толком! — вспыхивает его супруга.
— Ты-то хоть сиди,— огрызается Тропин.— Чего объяснять-то?
Четко выговаривая каждое слово, произношу:
— Как прораб Дербеко завышал вам наряды.
— Я его не просил,— буркает Тронин.— Он сам подкатился. Вначале завысил, потом подкатился, дескать, давай полсотни...
— А вы?
— Уволился... Без отработки отпустили. Дербеко побоялся, что шум подниму... А зачем мне это. Скажут, склочник. Не люблю я всего этого...
Сдерживая прорывающийся сарказм, растягиваю губы в улыбке:
— А я просто обожаю.
— Чего? — пододвигаясь ближе к зеленому зайцу, косится Тропин.
— Склочничать, вынюхивать, выведывать, жаловаться, рыться в чужих грехах,— неизвестно на кого злясь, поясняю я.— Закрыли ставни и сидите. Ко мне в дом не лезут, и слава богу! Не мои деньги Дербеко ворует, государственные. Пускай! А я уволюсь! Сбило человека машиной — отвернулся и пошел. Я жаловаться не люблю.
— Он правда не любит,— вступается за мужа Тропина.— Раковина у нас лопнула, третий месяц не могу допроситься, чтобы в домоуправление сходил.
— Не жаловаться это называется,— вздыхаю я.— Это самое элементарное исполнение своих гражданских обязанностей... Игорь Геннадьевич, к кому еще «подкатывался» Дербеко с подобными предложениями?
Словно перешагивая через какой-то внутренний барьер, Тропин неохотно отвечает:
— Жижин ему отдавал... Я сам видел. В «Ветерке», рядом е участком... Я после получки сигарет зашел купить. Они пиво пили. Жижин червонцы отсчитывал, Дербеко сгреб их, похлопал по плечу Жижина и пошел. По-моему, они меня не заметили.
Покидаю квартиру Тропиных удовлетворенная сознанием того, что теперь разговор с горбоносым Жижиным и его начальником будет более предметным.
14.
Рабочий день закончился. Только не для меня. Все равно дома никто не ждет. Еду к рядовому бухгалтеру СУ-15 Косареву.
Нахожу дом и поднимаюсь по лестнице.
Кручу допотопный звонок, врезанный в самую середину двери. Он издает шелест испорченного сигнала детского велосипеда.
— Вы к кому? — скользнув по мне внимательным взглядом, спрашивает пожилая женщина, открывшая дверь.
Отвечаю после легкой заминки. Очень уж экзотический на женщине халат. По плотному черному шелку порхают, перелетая с ветки на ветку, бегают, высоко вскидывая голенастые ноте, и просто мирно пасутся фазаноподобные жар- птицы.
— Вы из «Амальтеи»? — спрашивает хозяйка.
