Не только безмерно увеличились риски путешествия в Святую землю, но исчез и побудительный мотив. Согласно протестантской доктрине, спасение можно было заслужить путешествием не тела, а души. «Лучшее путешествие, — писал Сэмуэль Перчаз, — мирный путь доброй совести к тому Иерусалиму, что в горнем мире»>2. Повсюду, где пускала корни Реформация, паломничества прекращались, во всяком случае на время. Протестанты порицали их наряду с торговлей индульгенциями как самый отвратительный обычай католической церкви — ритуал, публичное отправление которого подменило собой личную нравственность. В те дни протестантство помимо всего прочего означало протест, Реформация — реформу, а самой настоятельной реформой было заменить те механические уловки, посредством которых Рим наделял благодатью, личным трудом на благо внутренней добродетели. Предпринять физическую поездку к какому-нибудь месту паломничества значило, по словам Перчаза, поставить по угрозу путешествие души, и он добавлял страшное предостережение, дескать, «приписывать святость какому-то месту — еврейство»>3.
На Восток теперь манило не спасение души, а коммерция. Там, где некогда сходили на берег паломники, теперь складывали на причалы тюки английской шерсти. Назад отправлялись пряности и шелка, масла и вина, ковры и драгоценные камни. Караваны из Аравии проходили через Палестину, выставляли свои товары на рынках, а после эти товары переправлялись на поджидающие корабли европейских купцов. Земля Палестины мало что вносила в новую коммерцию. Под деспотичным правлением турок скорым ходом шли обезвоживание и эрозия почвы, последовавшие за различными завоеваниями и битвами арабов, сельджуков, христиан и татар. Уступчатые виноградники осыпались, склоны холмов выветривались, цистерны и акведуки забивал ил. Земля, кормившая сады и дворцы царя Соломона и весь «многолюдный, шумный мир» библейских времен, превратилась в глухой уголок Османской империи. Даже ее порты Яффа и Акра, хотя еще полные жизни, уступили пальму первенства Искадеруну, порту Алеппо, с одной стороны, и Александрии и Алжиру — с другой.
Но будущее Палестины было связано с развитием левантской торговли в целом. Когда Англия впервые завязала «турецкую торговлю» в правление королевы Елизаветы, закладывались, пусть и непредумышленно, основы будущей империи в Индии и на Ближнем Востоке. Купцы Левантской компании открыли Ближний Восток для английской коммерции. Внедряясь все дальше на Восток, так же самая группа людей двадцать лет спустя основала Ост-Индскую компанию, чья роль в построении Британской империи хорошо известна. В данном случае имело место коренное изменение обычного порядка вещей: на сей раз флаг следовал за торговлей. Путь в Индию, Суэцкий канал, нефтяные поля Мосула, весь комплекс политических и стратегических требований, приведший Британию в Палестину в 1918 г., начался с торговых предприятий елизаветинских купцов. Это они первыми вывели Англию на орбиту дипломатических отношений с Османской империей. Религиозная связь с Палестиной, которая играла столь большую роль до сих пор и сыграет еще, на данный момент отсутствовала. Удивительно, но факт: вся переписка королевы и ее министров с «турецкими» купцами касается только переговоров с султаном, назначения послов, условий устава компании, и нигде даже мимоходом не упоминается земля, за которою сражались и умирали поколения крестоносцев, цель тысячи лет паломничеств.
