- Ничего не загнал, - возмущаюсь я. - Я как раз из угла-то вышел, когда за колодцем скользнул.
- Из угла-то ты вышел. Но я загнал тебя в "туннельное зрение". Я зачаровал тебя скоростью, и ты уже видел только меня. А двор не видел, полено не видел. Если ты перестаешь видеть поле боя - ты труп. И славу тебе петь не будут, потому что погиб глупо. Понял?
- Понял...
- А от атак-то уходил хорошо, молодец. Скорость растет.
Я расплываюсь в довольной улыбке.
- Для мертвяка у тебя слишком дольный вид, - тут же осаживает дед. - Иди собирай поленья.
***
- Деда, - спросил я как-то его на привале после кросса по пересеченной местности.
- А, - отозвался дед.
- Дед, скажи, - я набрался смелости. - А ты ведь воевал?
- Ну, - дед наклонил голову к плечу, - было маленько.
- Расскажи, а?
- Чего рассказать-то? - Обернулся ко мне дед.
- Про войну! - Попросил я.
- Хочешь знать, что такое война?
- Ага.
- Война... - Он задумался. Задумался крепко. - Знаешь, Мишук. Я наверно мог бы что-нибудь рассказать. Но я человек незнаменитый. Поэтому, я лучше расскажу тебе одну старую историю...
Жил однажды такой французский император, - Наполеон Бонапарт. Он слишком высоко взлетел, поэтому слишком больно упал... В 1815 году, когда скопом враги навалились на уже ослабевшую державу Наполеона, тот дал отчаянное сражение при Ватерлоо. Гвардия Наполеона в том бою сделала все что могла, но в конце-концов ей пришлось отступить. А потом её поредевшие части догнали англичане, и плотно обложили; не выбраться. Тут английский полковник Хэлкет крикнул французам
- Сдавайтесь!
И тогда, французский генерал, Пьер Камброн, "первый гренадер Республики", гордо выпрямился, и ответил:
- Дерьмо! Гвардия умирает, но не сдается!
- Здорово! - Воскликнул я.
- Ага... После такого героического ответа, практичные англичане выкатили пушки на прямую наводку, и смели французский гвардейцев ливнем картечного свинца. - Дед легонько потянулся. - Гордый ответ Камброна даже написали на его памятнике, после смерти. Проблема в том, что умер Камброн не в 1815, а гораздо позже - в 1842ом. А в сражении при Ватерлоо славный генерал оказался пленным... Нет, не думай о нем плохо. Во-первых, он попал в плен будучи тяжело раненным, возможно даже без сознания. А во-вторых, он до конца жизни отрицал, что произнес знаменитое "гвардия умирает, но не сдается!"... Зато, чего он никогда не отрицал, так это, что глядя в жерла английских пушек в тот день, успел воскликнуть - Дерьмо!..
