Предупредив Александру Васильевну, Петр Иванович прошел к колодцу и бане и вернулся в ограду. Взглянув на черные окна, поблескивающие от лунного света, он подумал, что надо идти в дом, а то будет переживать старуха. Вдохнул, насколько хватило легких, свежего осеннего воздуха, к которому примешивались речные и болотные запахи, особенно сильные ночью. С той стороны болота, от леса, донеслись уже не такие слабые, как это было вначале, когда он вышел на улицу, предрассветные голоса птиц, услышал, как будто кожей почувствовал, как прошелестел черемуховый куст, свесивший половину ветвей в соседний огород.
Отвлекшись от куста, Петр Иванович увидел стоявшего на тропинке человека.
Что за чушь! Заблудился кто-нибудь? Но почему он так странно ведет себя? Заблудившийся человек прошел бы по огороду, открыл ворота, постучал бы в окно… А этот… ему что-то другое нужно…
Прошла минута, другая… Человек не сдвинулся с места.
Луна ярче осветила пригорок, и Петр Иванович заметил, как человек переступил с ноги на ногу или сделал шаг назад.
Может, ему надоело стоять и смотреть, и он переступил с ноги на ногу или сделал шаг назад по этой причине? Или он был недоволен, что луна ярко осветила его.
Длинная цепь облаков, дымясь, старательно закрывала диск луны, стало темнее, будто кто-то невидимый вывернул фитиль гигантской ночной лампы. Человек продолжал стоять все на том же месте.
Петр Иванович нарочно негромко кашлянул. Человек быстро спустился вниз.
Петр Иванович постоял, размышляя, что бы это могло быть такое, искурил папиросу, глядя все это время на пригорок, и по высокому крыльцу медленно стал подниматься на террасу.
С террасы он еще понаблюдал за огородом — никто больше не появлялся — и ушел в дом, закрыв на крючок обе двери.
Стадо коров разбрелось по лесу вдоль болота. Путь от Среднего хребта коровы проделали быстро, и паслись теперь сразу за мостом. Чтобы стадо не прорвалось в деревню, Яков Горшков стоял на мосту и время от времени хлопал бичом на коров, выходивших из леса.
Дементий Лохов завернул коров, направлявшихся к Харгантуйскому мостику, по которому можно войти в деревню с другого конца, и вспомнил, что надо прутьев нарезать, а то из-за метлы опять дома ругань будет. Перед высокой колодиной, заросшей сочной зеленой травой, слез с коня, привязал его к тоненькой березке. Рыжий конь с белой звездочкой на лбу нетерпеливо взмахивает хвостом, резко вздрагивает, отгоняя жадных паутов и слепней, и тянется к траве. Дементий медленно ходит среди высоких кочек, выискивая тонкие березовые прутья и лозины, срезает их.
