В заботах об удобствах коммунистических баринов работала государственная «Комиссия по кремлевским привилегиям». А. Солженицын в своём исследовании приводит отрывок из книги мемуаров Давида Азбеля «До, во время и после», который жил в Москве у тетушки в отеле «Националь», где сосед Ульрих шутил: «Странно, почему в «Национале» не открыть синагогу. Ведь здесь живут почти одни евреи». Рассказывая про своих любимых дядю Мойшу и тётю Иду Давид Азбель признаётся: «Скупив за бесценок огромное количество мануфактуры у бежавших за границу (русских) купцов» они стали «вероятно, самыми богатыми людьми в Москве».
И советская власть захватчиков этим «самым богатым» помогала изо всех сил — Азбель вспоминал: «Из закрытого распределителя получали обильные пайки. Икра, сыр, масло, балыки не сходили со стола», затем — «обитатели «Националя» стали переселяться в комфортабельные квартиры, особняки, принадлежащие ранее аристократам и буржуазии». Кстати, о квартирах, — весной 1918 г. Центрожид решил обеспечить себя и своих низовых сотрудников хорошими квартирами по принципу «отбирать — не строить» и издал декрет «Об отмене прав частной собственности на недвижимое имущество». Из которого следовало, что по усмотрению местных властей квартиру у владельца отбирали, или свирепые красные воины подселялись к «контре» и «буржуям». Захватчики оставляли по одной комнате на взрослого «бывшему» и одну комнату для всех его детей. Хозяев добротных квартир и домов стремились под любым предлогом вытеснить к бегству, расстрелять или сослать подальше — не жить же под одной крышей в такой отличной квартире с «буржуем», — он же хозяин отобранной квартиры — живое воздействие на остатки совести, зачем такие неудобства?
Теперь, после разгрома Учредительного собрания, силовой узурпации власти, после расстрела людей — после окончательного срыва масок захватчики повели себя без всякого демократического притворства, ясно очертили свою позицию по многим вопросам, всё стало окончательно объяснимо. И предельно ясной стала позиция «пришлых дворян» по отношению к русской элите, к русской интеллигенции. После свержения верховной русской элиты — монархии пошло смещение, вытеснение или физическая ликвидация «старой» ненужной, ещё в какой-то мере конкурентной русской элиты, интеллигенции на всех других уровнях. Как это происходило в первые месяцы большевикской, еврейской власти подробнее рассмотрим в следующей части.
