— Вот! — воскликнула наконец она, что-то выбрав и поворачиваясь к Пашкову с бутылкой в руке. — Смотри. Французское шампанское семьдесят девятого года. Жутко дорогое. Один коммерсант подарил. Будешь? — двусмысленно спросила она, наклоняя голову к правому плечу и не трогаясь с места.
— Иди сюда, — севшим голосом позвал он.
— Откроешь?
— Открою. Иди.
Она медленно подошла к кровати, явно дразня его. Он рывком повалил ее.
— Осторожно! — вскрикнула она, не выпуская бутылки. — Разобьешь.
— Только помну, — глухо прокомментировал он, обнимая ее.
Большая бутылка мешалась, перекатываясь по кровати и все время оказываясь то под рукой, то под коленом, пока Пашков не смахнул ее на пол. Она глухо стукнулась о ковер и откатилась, со слабым звуком ударившись о ножку стула.
— Ну ты силен, — наконец сказала Юля, когда они, уставшие и довольные, откинулись на подушки. — Просто сексуальный гигант.
— Все для вас, мадам, — справляясь с тяжелым дыханием, проговорил он, довольно улыбаясь.
Она приподнялась на локте и смачно поцеловала его в губы.
— А где бутылка?
— Засосало.
— Куда?
— Это у тебя надо спросить, — плутовато проговорил он, с удовольствием глядя на ее разгоревшееся лицо.
— Да ну тебя! Я побегу в ванну, а ты открывай пока. Попробуем.
Она, скользнув мимо него, убежала из комнаты, а Пашков нащупал на полу бутылку и принялся не торопясь ее распечатывать. У него мелькнула шальная мысль — а не устроить ли Юльке, когда она вернется, душ из шампанского. Для этого было достаточно пару раз взболтнуть бутылку да придержать пробку до нужного момента. Но потом справедливо рассудил, что она может обидеться, и, аккуратно придержав пробку из натуральной коры пробкового дуба с выжженным сверху клеймом, стравил газ, не пролив на кровать ни капли.
— А ты, как я погляжу, специалист, — прокомментировала Юлька, входя в комнату и затягивая пояс белого махрового халата.
— Давай посуду.
Они уселись на кровати, скрестив ноги по-турецки, и с видом знатоков принялись дегустировать шампанское.
— Как тебе? — спросила она после первого глотка.
— Ничего, приятное. Только, говоря откровенно, ничего я в этом деле не понимаю. Опыта маловато.
— Будем набираться, — многообещающе проговорила она, глядя на него поверх бокала.
— Ожидаются новые подношения?
— Ожидаются… Ох и надоели они мне! Лезут, липнут, намекают. Козлы! А у самих только деньги на уме.
— Такая у тебя работа, — философски заметил Пашков, потягивая насыщенное углекислым газом вино, газ которого щекотными шариками ударял в нос.
