Будучи от рождения левшой, со временем он научился эффективно использовать эту свою особенность. Сделав полшага вперед, правой рукой он потянулся к подносу с чашками. Она на мгновение перевела взгляд в сторону, одновременно делая протестующий жест и открывая рот для очередной отповеди. Но ничего сделать не успела.
Артем схватил ее за кисть, дергая на себя и одновременно разворачивая вокруг оси, при этом заворачивая ее руку за спину, а второй рукой плотно перехватывая ей горло. Так что через секунду она оказалась прижатой спиной к его груди, с больно подтянутой к самым лопаткам кистью и с пережатым локтевым сгибом горлом. Она лишилась возможности двигаться и издавать звуки.
— Тихо, тихо, — успокаивающе прошептал он ей в самое ухо. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Только пообещай мне вести себя тихо и спокойно. Не надо кричать, не надо поднимать тревогу, не надо дергаться. Вообще ничего не надо делать. Только то, что я тебе скажу. Ты меня поняла?
Она через силу кивнула.
— Вот и хорошо. Молодчинка. А теперь пошли. Медленно и спокойно. И не вздумай дергаться, а то я нечаянно могу сломать тебе руку. Или шею. Ведь ты этого не хочешь? — приговаривал он, выводя ее сначала в проход, а потом в салон.
За прошедшие пару минут ситуация во втором салоне значительно изменилась. В пятом ряду на левом от прохода кресле сидела первая стюардесса с заклеенным пластырем ртом и со связанными за спиной руками. Она уже очнулась или по крайней мере была близка к тому. Чтобы ускорить процесс возвращения к действительности, Миша уже похлопал ее по щекам. За углом, у самого входа в салон, стоял «инженер», от которого пахло алкоголем, и контролировал вход с пистолетом в руке. Остальные члены группы тоже мало напоминали беспечных пассажиров. Теперь это были готовые к решительным действиям люди. Блеск в глазах, сосредоточенные лица, свободные от сковывающей движения одежды тела и диковинные, несколько неуклюжие пистолеты в руках. Стюардесса смотрела на все это расширенными глазами. Только долго ей любоваться этой картиной не дали. Ее подвели к последнему ряду кресел и усадили, быстро и умело лишив возможности издавать членораздельные звуки при помощи широкой ленты медицинского пластыря.
Когда она оказалась надежно зафиксированной в кресле, группа приготовилась к решительному броску в первый салон. Все, кроме одного. Того самого молодого человека, который в аэропорту маялся с резиновой лодкой. Он остался на месте как бы для того, чтобы контролировать связанных женщин. Но задача его была иной. Он был летчик и в стычке мог принимать участие только в крайнем случае. В предстоящих событиях его место было в тылу.
