– Что, укатали тебя, пони? – с хитрым блеском в глазах спросила Маруся. – Очень хорошо, будешь лучше спать.
Из глубины двора на них смотрели брат и сестра в одинаковых брючках и рубашках и о чем-то переговаривались, делая знаки Тиму и Сашке, но Маруся детей не заметила и увела собаку на улицу, помахав оставшимся воспитанникам кремового особнячка с яркими оранжевыми полосами на фасаде.
В тот же день Филька в награду за поддержку и понимание получил широкий кожаный ошейник с гравировкой «Филимон», а вечером тема детей всплыла снова в другом ракурсе, и Маруся только диву давалась, как причудливо закручивает жизнь ленту ее судьбы. Перед выступлением ее поймал пламенный поклонник и постоянный завсегдатай ресторана, имени которого она не могла вспомнить, как ни старалась. С опаской покосившись на вывалившегося из салона Фильку в новом ошейнике, он поставил перед ней светловолосого мальчишку лет двенадцати с яркими веснушками на коротком вздернутом носу, в широченных штанах, надетых гораздо ниже талии, отчего казалось, что он вот-вот их уронит, и в бесформенной футболке с загадочными письменами во всю грудь.
– Вот, – сказал папаша и заискивающе посмотрел примадонне в глаза. – Это Витька.
– Здравствуй, Витька! – рассеянно ответила Маруся и собралась пройти мимо к служебному входу.
– Он вам одну вещь сказать хочет.
– Автограф попросить? – сострила она и помрачнела, заметив за спинами собеседников, как Филька бесцеремонно метит урну возле ресторана. – Отойди под дерево, балбес! Ты вообще соображаешь, где можно писать, а где нет? Еще раз – и домой не пущу!
Отец с сыном переглянулись, а Филька неторопливо завершил свои дела и снисходительно улыбнулся хозяйке. «Чего орать-то? Как будто я тут один отметился! Вон, слушатели твои регулярно…»
– Что, Витька? – Маруся вернулась взглядом на ближний план. – Что ты хотел сказать?
– Он на гитаре хочет научиться! – Отец пихнул молчащего сына в спину. – И еще ему бы английский подтянуть.
– Замечательное желание, Витя! – вежливо согласилась она и взглянула на часы. – А мне в гримерку пора. Времени мало.
– Да-да, – заторопился заботливый родитель, встряхнув молчащего отпрыска за плечо. – Так вы возьметесь его учить?
– Чему?
– Игре на гитаре и английскому.
– Э-э-э?
Маруся на миг зажмурилась и снова открыла глаза. Витька и мужчина никуда не девались, Филька метил очередное дерево, возле входа в ресторан толпились еще трезвые люди.
– Я хорошо заплачу, – уверил ее обеспеченный отец и снова дернул Витьку. – Он будет стараться.
