Пес уронил ухо и, потеряв интерес к сумбурному монологу, посмотрел на играющих детей. Маруся замолчала и тоже принялась наблюдать за детьми, пока в ее голове медленно созревала мысль. И когда пес поскреб лапой по стеклу, попросившись на улицу, мысль окончательно родилась и заявила о своем существовании, а Маруся, выходя из машины, впервые за долгое время была по-настоящему довольна собой.
Кованая калитка была гостеприимно приоткрыта. Она толкнула ее и посторонилась, пропустив Фильку, а потом вошла следом. Навстречу им тут же бросились несколько ребятишек, наперебой крича, что с собаками сюда нельзя, но тут раздался знакомый хрипловатый голосок: «Отвали, это же Филька!», и Маруся обрадовалась.
– Тим, как здорово, что ты тут! Где вы пропадаете? Давно вас не видно.
– Мы проштрафились, – пробасил Тим, не горя желанием развивать тему. – А вы на экскурсию?
– Что-то вроде того. – Маруся пыталась среди детских лиц, окруживших ее, увидеть брата и сестру, но их нигде не было. – Можешь проводить меня к вашему директору?
– К директрисе, – поправил ее Тим и вдруг насторожился: – А что случилось-то?
– Ничего, – легкомысленно сказала она и помахала Сашке, который пробивался к ним сквозь толпу. – Просто у меня есть к ней предложение.
– От которого она не сможет отказаться? – запыхавшись, спросил Сашка и подмигнул другу.
– В общем-то, да… – Маруся переводила удивленные глаза с одного на другого. – Надеюсь, что не сможет.
– Это вы ее не знаете. Если что не так, она откажется, и никакая волына не поможет.
– А откуда ты знаешь про предложение, от которого невозможно отказаться?
– Да что мы, деревня, что ли! Я «Крестного отца» раз сто смотрел, – значительно пробасил Тим.
– Это мой любимый фильм, – поддакнул Сашка.
– Надо же, и мой.
Она зауважала их художественный вкус и, довольная, в сопровождении мальчишек пошла в здание, оставив Фильку на растерзание местным детишкам, которые тут же взялись тискать его и гонять за палкой. Филька разок оглянулся в спину уходящей хозяйке и, по-щенячьи подпрыгнув, побежал выполнять команду «апорт».
Директорский кабинет располагался на третьем этаже с окнами на лужайку, где дети и пес носились как угорелые и визжали, что есть мочи. Просторная желтая комната была заставлена подставками с цветочными горшками, как начинающая оранжерея, и завешена детскими рисунками.
Женщина одного с Марусей возраста сидела за столом вполоборота к окну и перебирала бумаги. На приветствие мальчишек она тепло улыбнулась и строгим взглядом осмотрела незнакомку поверх очков в узкой оправе.
