Степан не спал двое суток, не давая отдыхать ни Денисюку, ни другим рабочим и инженерам. Все падали с ног, но на Степана не жаловались.
Андрюша тоже почти не покидал места работ.
У Степана лицо стало серым, глаза ввалились, голос охрип, но по-прежнему был жестким.
Директор вызвал к себе Степана и разнес его за срыв срока.
Степан вернулся от него мрачный и безжалостный. Он не давал никому даже закурить, требовал предельного напряжения сил.
Почти сутки понадобились, чтобы пригнать свинцовые прокладки к патрубкам, чтобы оградить всасывающий трубопровод от попадания воздуха.
На Степана было страшно смотреть. Денисюка увезли на подводе.
И наконец насос пошел.
Андрюша в это время стоял около будки. Услышав в ней крики, он припал ухом к трубе. Металл жег его холодом, но он не замечал этого, он слышал только, как бурлит, клокочет в трубе вода…
Андрюша был счастлив. Это сделал его Степан!
На лед пришел генеральный и благодарил главного механика, хлопал его по плечу, смеялся, потом взял под руку и повел на завод. Оглянувшись, он увидел Андрюшу и поманил к себе.
– Здравствуй, молодой человек, – сказал он. – Благодаря твоему брату доменные печи пошли. Сейчас будет первый выпуск чугуна. Пойдем посмотрим.
Андрюша потерял дар речи.
Он прошел через проходную вместе с директором и Степаном. Охрана почтительно пропустила их. Андрюша изо всех сил старался показать, что ничуть не удивлен.
Но на заводе его все не только удивляло, а ошеломляло: и паровозики-кукушки, с пронзительным свистом толкавшие огромные ковши на колесах, и ажурные мостовые краны над головой, предупреждающе звонившие колоколом, и скиповый подъемник с вагонеткой, которая сама собой ползла в гору, и запах гари, дыма, жженой земли и еще чего-то, и наконец – люди, ловкие, бесстрашные и умелые, в широкополых шляпах с приделанными к полям темными очками.
На литейном дворе доменного цеха в земле были сделаны канавки, в которых должен был застывать чушками чугун. Здесь-то и пахло горелой землей. Рабочие в светлых комбинезонах что-то делали около желоба.
И вдруг двор осветился. Посыпались искры, и ослепительно яркая жидкость потекла из пробитого отверстия. Люди отскочили, прикрываясь рукавицами.
Генеральный директор, который ростом был чуть выше Андрюши, обнял его за плечи и стал шутить, смеяться, что-то говорить… Андрюша понял, как любит директор свой завод, доменную печь, расплавленный металл.
По литейному двору торопливо шел полный седой человек. Сняв меховую шапку-ушанку, он издали махал ею директору.
