Честно говоря, мне было очень трудно изображать повышенную неприступность. Хотя Вадим был встрепан, суетлив и озабочен, он продолжал оставаться интересным мужчиной, и вид его пробудил нежные воспоминания о некоей интимной подробности наших кратковременных отношений.
Я высвободилась из его объятий, сняла с огня чайник, заварила кофе и поставила на стол вазочку с печеньем. Вадим бросился на диванчик и перевел дух.
— Ну-с? — инквизиторским тоном спросила я.
— Милочка! Если б ты только знала…
— Я как раз и хочу хоть что-то узнать, — заметила я, щелкая зажигалкой.
— Сейчас… Дай водички… Ух, кажется, успел… смыться… — Он тяжело дышал, как бегун на длинные дистанции.
— От кого? — Я протянула ему чашку с холодной водой.
— От них… От этих… уф!
— За тобой что, клиенты гонятся? — натянуто пошутила я. В пансионате Вадим рассказывал мне, что после ухода из МУРа он на свою голову организовал частное детективное агентство.
— Какие там клиенты! Я в такую историю влип… — Он умолк и принялся жадно пить, заливая водой подбородок и рубашку.
— Ну, ну? — поторопила я. Прямо клещами приходится из него информацию вытягивать.
— Который час? — вдруг спросил он совершенно некстати, отрываясь от чашки.
Я взглянула на часы:
— Четверть четвертого. А что?
— Слава богу! Теперь они уже не успеют.
— Слушай, ты в состоянии внятно выражаться?
— Сейчас… Ух… Уф-ф… У тебя валидол есть?
Я мысленно плюнула и полезла в аптечку. Нарочно он, что ли, время тянет?
— Держи.
— Спасибо.
Он положил таблетку под язык, зачмокал, откинулся к спинке дивана, закрыл глаза и затих. Я принялась нервно глотать кофе. Спустя несколько минут Вадим пошевелился, открыл глаза и слабо повторил свой идиотский вопрос:
— Который час?
— Половина четвертого! — рявкнула я, окончательно выходя из себя.
И тут опять зазвонил телефон.
Поскольку произошло это уже второй раз за ночь, я, уже и так раздраженная, разозлилась еще сильнее. Сговорились они там все, что ли, сегодня ночью мне жизнь отравлять? Я сорвала с аппарата трубку:
— Слушаю!
— Людмила Сергеевна? — вежливо спросил встревоженный женский голос.
— Она самая.
— Это соседка вашей подруги, Карины. Она заболела.
— Что с ней? — Я забеспокоилась по-настоящему. Это уже не Вадим с его непонятными заморочками. У Карины больное сердце.
— Она зашла ко мне вечером отдать журнал мод. Мы выпили чаю, она собралась идти к себе и неожиданно упала в обморок.
— «Скорая» была?
— Конечно, я сразу вызвала. Ей сделали укол, хотели в больницу везти, но она отказалась.
