Я жулика люблю | страница 18
— Маня, положи трубку, это свои.
— Макар Захарович! — закричала я. — Вы меня узнали? Помните? Это Мила Мотылева.
— Помню, помню, — спокойно отозвался он. — Не суетись. Что там у тебя стряслось?
— Я не могу по телефону.
— Что ж, тогда приезжай. Сейчас сумеешь?
— Сумею.
— А со службы отпустят?
— Макар Захарович, я на дому работаю.
— Вот как? Ладно. Адрес-то помнишь?
— Да, в дедушкиной записной книжке отыскала. Я ее на память оставила.
— Жду, — коротко отрезал он, и в трубке зазвучали короткие гудки.
Я начала собираться, надеясь, что мне не придется рассказывать, по крайней мере, о наших с Вадимом приключениях в лодке и в мокрых кустах.
Когда я добралась до пансионата, было, по-моему, уже около полуночи. Все давно спали, горела только дежурная лампочка на крыльце да светился огонек в домике сторожа.
Оставляя на полу мокрые грязные следы, я прокралась на второй этаж, нашла нужный номер и тихонько постучала в дверь.
Ответа не было. Может, сосед Вадима, бывший, по его словам, жутким бабником, ушел «на промысел»? Я приложила к двери ухо и прислушалась. Ни звука.
Что же мне делать? Идти в таком виде к администратору, будить его и просить запасные ключи? Да ни за что на свете!
Я вышла из здания, обогнула его и посмотрела вверх. Так, вон его окно, угловое. К счастью, по летнему времени оно было открыто, а сбоку на стене чернела решетка пожарной лестницы.
Чувствуя себя киношной авантюристкой, я полезла наверх и через несколько минут, уцепившись за подоконник, осторожно заглянула в комнату.
На одной кровати девственно белело покрывало, а на другой лежало толстое темное тело и, по-видимому, сладко спало, посапывая носом. Я влезла в комнату, подошла к кровати и потрясла спящего за плечо. Он зачмокал, заворочался, но просыпаться не собирался. Я тряхнула его еще раз, уже посильнее. Он раскрыл сонные глаза и, видимо, обознавшись, радостно спросил:
— Вадька? Ты че, пьяный, что ли? А с той бабой у тебя обломилось?
— В некотором роде, — ответила я.
— Ой, кто это? — испугался сосед.
— Да вот, та самая баба.
— Очень приятно… А Вадька где?
— В кустах сидит.
— В каких еще кустах?
— У нас лодка опрокинулась. — И я быстро изложила суть дела, не вдаваясь в подробности. Не касается этого толстяка, обломилось там у Вадима со мной или не обломилось.
— Это ж надо же! — Сосед, лысоватый коротышка лет пятидесяти, колобком выкатился из кровати и поддернул широченные семейные трусы в цветочек. — Погодите, сейчас соберем ему одежку. Что, и ботинки утопли?