Все были поглощены этой забавной сценкой, кроме двух тихих молодых людей в рейверских маечках. Они все время косились в сторону седьмого столика. Когда за него уселись вернувшиеся из туалета розовые подружки, один из парней встал и развинченной походочкой направился к выходу.
* * *
— Ну, все, — прошептала я на ухо Карине, пряча в сумочку оставленный Мордвиновым номерок. — Можем уползать.
— Жаль, — вздохнула она, обнимая меня за шею. — Тут довольно забавно. Конечно, если понарошку.
— Еще не хватало, чтобы по-настоящему, — фыркнула я.
— И закуски у них классные, — прощебетала Карина, перебирая звенья серебряной цепочки у меня на груди.
— Как ты думаешь, он нам бомбу не подсунул? — продышала я ей в левое ухо. — Или «куклу»?
— Зайдем еще раз в туалет и посмотрим, — отозвалась она.
— Тогда пошли.
— Доестъ-то дай! Вкусно же.
— У-у, обжора, — прошипела я, посылая Карине сердитый взгляд и душевную улыбку. — Да убери руку, мне же щекотно!
Карина наконец перестала гладить меня по спине, что проделывала с присущей ей добросовестностью, и принялась за закуски.
Сдерживая нетерпение, мы доели восхитительные яства, подозвали полуголого официанта и расплатились. Цены были явно завышены, как репутация некоторых наших политических деятелей.
* * *
Идея этого фарса принадлежала, разумеется, дочери жулика.
Когда мы обсуждали, куда заманить Мордвинова для передачи «дипломата» с баксами, мое ленивое воображение могло предложить лишь камеры хранения Киевского вокзала. «Просто и изящно», как у Назима Хикмета, а главное, совсем рядом с моим домом. Мордвинов ставит «дипломат» в ячейку, набирает названный ему в письме номер и удаляется. Потом кто-то из нас забирает деньги и несет ко мне домой. Быстро и удобно.
У Юли нашлось сразу несколько возражений. Во-первых, за мной наверняка будут следить. Как я узнаю, не следят ли за мной те же Судак и Точило? Во-вторых, надо окончательно задурить папику мозги, а для этого лучше выбрать самое необычное место. Ну и в-третьих, разве мне самой не хочется немного позабавиться?
Против последнего аргумента я не устояла и срочно вызвала по телефону скорую костюмерную помощь, то бишь Карину.
Сгоняв в театр-студию, где Карина подрабатывала гримером и костюмером, мы выбрали наряды, обсудили все детали, вернулись ко мне и написали Алексею Петровичу письмо. Поскольку ни Юле, ни мне нельзя было мелькать возле мордвиновского дома, Карина съездила на «Щелковскую» и опустила наше послание в почтовый ящик. Согласно инструкции, Алексей Петрович должен был назавтра, в двенадцать ночи, прийти в знаменитый ночной клуб «Ромашка», где отрывались фрики, геи, лесбиянки и прочие. Юля позвонила туда и заказала столик на следующую ночь.
