— Э-э, комиссар, так дело не пойдет! — услышал я за спиной громкий и веселый голос Котовского. — Раздевайся, комиссар!..
Позванивая шпорами, комбриг вошел в гостиную, поднял с пола журнальную подшивку и стал с любопытством разглядывать рисунки.
— А вы что, — попытался отшутиться я, — когда в одиночной камере сидели, тоже догола раздевались?
— Ну, там другое дело. Холодно было, да и не разрешали, — отозвался он, не отрывая взгляда от журнала. — Анохин. Киевский врач… Слыхал о нем… Это очень кстати, Петро! Мы крепко в седлах выматываемся, гимнастика нам очень пригодится. Будем делать! Вместе начнем…
Он вышел во двор и крикнул своему коноводу:
— Черныш, принесите два ведра воды! Да похолоднее…
Мы оба разделись и старательно проделали весь анохинский комплекс — двенадцать упражнений. Коноводы облили нас холодной водой, и мы, как дети, прыгали, смеялись, перебрасывались шутками. Потом до красноты растерли кожу полотенцами и почувствовали бодрость, свежесть и легкость.
С того дня мы старались каждое утро делать физическую зарядку; я ее не бросаю уже сорок три года. Постепенно втянули командиров и бойцов, и зарядка стала в бригаде повседневным делом. Позднее, когда мы вернулись на Украину, гимнастика стала обязательной частью боевой подготовки в дивизии, а затем и в корпусе. В Умани, где находился штаб кавалерийского корпуса, по предложению Григория Ивановича и под его руководством был создан спортивный городок, куда стали приходить жители этого города, особенно молодежь.
8. В зарослях Змеиного болота
Есть что-то символичное в том факте, что антоновщина кончилась, «испустила дух» в заболоченных зарослях по берегам реки Вороны.
Осколки антоновских «армий» к началу августа 1921 года попрятались в своей «цитадели» — в болотах и камышовых зарослях. Этот участок достигал в длину двенадцать километров и в ширину — четыре — шесть. С запада он был ограничен крутым овражистым и лесистым берегом Вороны и открытой равниной, на которой расположились деревни Рамза, Пушино, Салтыкове. Вдоль Вороны тянулась цепь небольших озер — Змеиное, Ясное, Лебединое. Среди камыша в человеческий рост кое-где возвышались и лесистые островки. Один из них, называвшийся «Золотой клеткой» (или еще «Тюремной клеткой»), был излюбленным антоновским логовом. «Золотую клетку», как ров средневековую крепость, окружала глубокая вода.
Весь этот заболоченный участок оцепили красноармейские части, среди которых была и наша кавалерийская бригада. А пехотинцы и красные курсанты двинулись прочесывать болота, заросли, лесистые островки. Это было тяжелым и опасным делом.
