Комнату освещал сальник — «моргасик», который стоял на столе… Когда «гости» и мы рассаживались по обе стороны стола, по пустым стенам, по иконам бродили широкие тени.
Нас было двенадцать. Их — около пятнадцати.
Наконец, обе «договаривающиеся стороны» уселись за столом. Эктов встал и произнес несколько фраз и тут же слово предоставил мне.
Отчетливо помню я до сих пор эту минуту… Помню, как я поднялся со скамьи и взял в руки листки с моим «докладом». Николай Гажалов, начальник особого отдела бригады, поднял со стола «моргасик» и стал мне светить. Живые руки — не железная подставка, и свет коптюшки словно оживил тени и снова заставил их шарахнуться по стенам.
Я считался неплохим оратором, умел владеть собой в трудные минуты, но тут вдруг замолк и не мог сразу найти первых, вступительных слов. Пауза длилась всего лишь десяток секунд, но мне она показалась долгой.
В сенях и за окнами вдруг послышался шум, который насторожил «гостей». Как выяснилось, повздорили наши и матюхинские коноводы. Настороженные матюхинцы не хотели ставить своих лошадей в сарай, хотя мы готовы были высыпать в кормушки весь овсяной запас.
Котовский быстро вышел в сени и сказал:
— Потише, господа! Вы мешаете совещанию…
Вслед за Котовским спокойно, не торопясь, вышел из избы и командир первого полка (он же «есаул») Иосиф Попов, которому была поручена «охрана совещания». Мы почувствовали себя немного спокойнее: Попов должен был предотвратить подобные стычки.
Этот маленький инцидент немного разрядил напряженное состояние и позволил мне начать доклад.
— Как лучше, господа командиры, — заговорил я, — прочитать резолюцию всероссийского совещания партизанских сил или просто изложить основные положения принятых совещанием решений?
— А ты попроще, попроще, — буркнул Матюхин. — Да поближе к делу. Так-то оно лучше будет.
— Правильно, — поддакнул тамбовский «комиссар» с винтовкой на коленях.
— Хорошо, так и поступим…
Я начал «доклад»… Стал рисовать перед матюхинцами самые светлые, радужные перспективы. Блистательные победы над Красной Армией и власть над Тамбовщиной да и над всей Россией-матушкой ожидали их, по моим словам, в самом недалеком будущем. Я обещал им полную поддержку со стороны «дружественных государств» и деньгами, и оружием, и всяким военным снаряжением, и даже новой интервенцией. От славных «партизан» Тамбовщины требовалось мобилизовать все свои силы, храбро и победоносно действовать по директивам из подпольного эсеровского центра в Москве.
