— Подготовиться к погрузке на станции Оратово! — распорядился комдив.
В последних числах апреля бригада погрузилась в эшелоны. Нас направили к Моршанску — уездному городку Тамбовской губернии, на борьбу с антисоветским антоновским мятежом.
Труднейшее время переживала тогда молодая Советская республика… Хотя белогвардейцы и иностранные интервенты были изгнаны за пределы страны, борьба с контрреволюционными силами, по существу, была почти такой же тяжелой, как и в недавних сражениях с полчищами Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля. Контрреволюция сменила тактику, не складывая оружия.
В чем заключалась ее новая тактика?
Враги Советской власти сделали главную ставку на тяжелое внутреннее положение Советской России. Страна была разорена двумя войнами, народ обнищал, голодал, предельно устал. Почти совсем замолкли заводские и фабричные гудки, замерло движение поездов на железных дорогах, связывающих город и деревню.
Все это видели, обо всем этом знали главари контрреволюции. Этим питались их надежды на скорое падение Советской власти.
Но они видели также, что авторитет Советов в глазах народа велик, что рабочий и крестьянин за Советы, что открытая борьба против Советов обречена на новый провал. И контрреволюционеры решили бороться с Советской властью, выдавая себя за «защитников» и «приверженцев» этой власти, которую они-де хотят лишь «улучшить», очистив Советы от большевиков. Одним словом, «За Советы, но без коммунистов».
Под таким демагогическим лозунгом и начался кронштадтский мятеж в последний февральский день 1921 года, создавший непосредственную и серьезнейшую угрозу красному Питеру. В Кронштадтской крепости был создан «временный революционный комитет» во главе с бывшим левым эсером Петреченко. Но это была лишь «революционная» вывеска: фактическая власть перешла в руки бывших царских офицеров — ярых приверженцев старого, капиталистического строя. Мятежникам начали протягивать руку помощи эсеры, окопавшиеся в Ревеле, Союз русских финансистов и промышленников из Берлина, всякого рода белоэмигрантские организации. Но враги просчитались. Менее чем через три недели кронштадтский мятеж был подавлен Красной Армией.
Я завел речь об этом мятеже потому, что в причинах его было много общего с причинами антоновщины. Недовольство крестьянства продовольственной разверсткой и суровыми законами военного коммунизма принесли с собой в Кронштадт мобилизованные во флот молодые крестьянские парни из многих губерний, в том числе и из Тамбовской; старые революционные матросы ушли на фронт. И вот этими-то настроениями и воспользовались прежде всего организаторы мятежа. Нечего и говорить о том, что в деревне эти настроения ощущались еще сильнее. И не случайно эсеро-кулацкие мятежи почти одновременно вспыхнули в Сибири, на Северном Кавказе, на Дону. Зарубежная белогвардейщина и ее хозяева — правители капиталистических государств стали всеми силами раздувать, провоцировать антисоветские мятежи, подбрасывать «верные силы». Так, например, весной 1921 года из боярской Румынии были переброшены через советскую границу остатки врангелевских войск. Из панской Польши проникли на территорию Белоруссии банды, сформированные Савинковым.
