― Когда этот парень последний раз ел что-нибудь по-настоящему питательное? — спросил он шепотом.
Управляющий в ярости ответил:
― В время последнего Приношения. Можешь поздравить себя с тем, что этой ночью не будет следующего.
Эти слова заставили Джона Дэниэлса содрогнуться.
Во время этого долгого путешествия ему приходилось сталкиваться со множеством ужасов, но самым чудовищным был именно этот, и он, к сожалению, встречался слишком часто, — ужас положения, в котором человек вынужден питаться плотью себе подобных. Для Церкви Нового Ватикана в катакомбах святого Каллиста каннибализм был преступлением, каравшимся смертной казнью.
Но Церковь не всегда была способна заставить уважать свои законы. По крайней мере, за пределами своей территории.
А иногда и внутри нее.
Поговаривали, что Мори, семья, первой занявшая катакомбы и соперничавшая с Церковью за власть над этим гигантским подземным убежищем, в прошлом запятнала себя и этим ужасным грехом. В который раз за время своего путешествия отец Дэниэлс задумался о том, как в его отсутствие могло измениться соотношение сил в Сан Каллиста. Удалось ли Альбани оправдать перед Мори провал экспедиции в Венецию? Экспедиции, которая должна была принести богатейшие сокровища Сан Марко, от одной мысли о котором у Мори текли слюнки, а главное — любой ценой привести в Рим Патриарха, присутствие которого было необходимо, чтобы созвать конклав и наконец-то, после двадцати лет вакантного престола, избрать нового папу. А папой, вне всяких сомнений, стал бы Альбани — человек, который в сане камерария на протяжении двадцати лет, прошедших со смерти последнего понтифика, стоял во главе Церкви.
Когда Дэниэлс с конвоем швейцарских гвардейцев покинул убежище Святого Каллиста, политическое равновесие Нового Ватикана было неустойчивым, если не сказать больше. Церковные власти уступали территории клану Мори. Именно поэтому Альбани был вынужден отправить экспедицию, несмотря на огромные риски и полную неопределенность результатов.
При каждом воспоминании об Альбани отец Дэниэлс испытывал прилив ненависти — чувство, не подобающее его сану. И все же он ничего не мог с этим поделать. С тех пор, как открылось предательство Альбани, с тех пор, как он обнаружил, что миссия была обманкой, что настоящей целью экспедиции было разрушить Венецию и ее Патриарха взрывом атомной бомбы, единственной целью Джона стало остановить кардинала-убийцу.
