.
Казалось, распад Советского Союза продемонстрировал результат очевидной недооценки национального фактора, который весьма быстро подорвал дотоле незыблемую интернационалистскую идеологию. «Националистическое мракобесие», оставшееся во вчерашнем дне, вдруг ожило и начало формировать жизнь сегодняшнюю, расселив «единый советский народ» по «национальным квартирам» и толкнув эти осколки «великого целого» на попытку построить «самостийную» жизнь. В общем, умер «советский народ».
Но с последним утверждением мы вынуждены не согласиться, и скажем, что «пациент скорее жив, чем мертв», лишь до поры до времени рассредоточившись по новым государствам. Пока поддерживается сильная ностальгия по идеализированному прошлому и пока не повеяло оптимистическими перспективами в будущем, живы будут и «советские люди», homo soveticus, — просто теперь они дремлют под личиной «новых наций». Хорошо это или плохо — вопрос для отдельного обсуждения, но такова правда жизни.
2. Национализм с точки зрения либерализма
Как бы странно это ни звучало, но взгляд просвещенного и либерального Запада на явление национализма очень похож и логически близок к советскому. Казалось бы, Запад активно использовал различные националистические движения для подрыва сил и раскола своего коммунистического противника и, по идее, должен питать к ним симпатию. Но это лишь на первый взгляд.
Как известно, в борьбе с заклятым врагом все средства хороши, и если тут может пригодиться национализм, то почему бы и нет? Поэтому, например, очередной блокбастер о Рэмбо с Сильвестром Сталлоне в главной роли посвящался «героическому народу Афганистана», который борется за свое освобождение от советских оккупантов. Однако вскоре пришлось уже с других позиций оценить «свободолюбивый афганский народ», который к этому времени увлекся поддержкой исламского терроризма против Запада. Оказалось, этот «народ» состоит из нескольких разных, часто враждующих между собой народов (пуштунов, таджиков, узбеков и еще почти двух десятков этнических групп), противостояние которых можно при необходимости усилить, поставив на более «прозападную» этническую группу, а потом попытаться снова образовать афганский народ, но уже «пользующийся плодами демократии». То есть этносы и нации тут выступают не как цепь, а как средство. И среди прочего, в изначальные и последовательные задачи либерализма совсем не входит поддержка националистических настроений как таковых.
