— Ты ничего не сказал мне о Свароге. Сколько раз "Телемак" просмотрел русские журналы и газеты? Не могла ли вкрасться ошибка?
— В Вестнике Академии наук СССР, в одной из статей, — голос Майкла внезапно утратил оттенок горечи и обиды и теперь, казалось, был лишен какой бы то ни было эмоциональной окраски, — есть ссылка на то, что Сварог продолжает успешную работу в области синтеза рибонуклеиновых кислот… Больше ни в одном журнале нет и слова.
— Что сообщил о Свароге информационный центр Байдоу? — Манджак задавал вопросы так же подчеркнуто медленно и спокойно. И, видимо, этот тон постепенно успокаивал Майкла.
— В сводке, присланной от личного секретаря Байлоу — Микки, есть только то, что опубликовано в Вестнике Академии наук…
— Ну хорошо, мой мальчик, — обернулся к сыну Манджак, — скоро мы обсудим все, что тебя волнует. Обсудим. И вместе выработаем план действий. А сейчас пойди посоветуйся с "Телемаком" и подготовь все для второй очереди экспериментов.
— Отец, я хотел бы знать, — сдерживая свою горячность, сказал Майкл, — я хотел бы знать, к какой цели ты идешь?
— Ты… Твой вопрос звучит иначе. Я слышу его так: "Отец, я хочу знать, честный ли ты человек!"
— Я верю в тебя. Но искусство лжи в наш век выше, чем искусство правды. Я хочу сказать, что двух человек труднее обмануть, чем одного…
— Иди, Майкл, — властно приказал Манджак, — наступит время, и мы все с тобой обсудим… Я должен сейчас подумать, а ты сбиваешь меня… Иди займись "Телемаком".
Манджак даже думать не хотел о том, что у него может быть какой-нибудь разлад с сыном. Он гордился открытой им системой воспитания и был уверен, что инстинкт подражания оказывает глубочайшее влияние на формирование психологии человека. На протяжении миллионов лет существования людей на земле сыновья, ежедневно наблюдая за своими отцами, перенимали их приемы охоты, рыбной ловли, усваивали их умение лепить глиняные горшки и подковывать лошадей. Поэтому-то вопрос кем быть, какой профессии обучаться, как правило, ни у каких сыновей ни в какие времена не возникал. Все было просто и естественно. Сын в большинстве случаев продолжал совершенствовать ремесло отца.
В наше же время дети лишены возможности наблюдать за работой своих отцов на заводах, в шахтах и рудниках, лишены возможности заимствовать у них опыт, подражать им.
Если вопрос "кем быть?" юноши начинают задавать себе лишь в восемнадцать, а то и в двадцать лет, то в науке или искусстве им придется довольствоваться только посредственными результатами. А трагедия посредственности — самая большая трагедия нашего времени…
