– Да ничего я о нем не запомнил! – отмахнулся дядюшка Казимир. – Очень мне было нужно обращать на него внимание! Там было человек сто гостей, не меньше – что ж теперь, прикажешь мне следить за каждым, что он ест-пьет и как себя ведет?
– Но ты все-таки кое-что заметил! Разве ты не понимаешь, как это может быть важно?
– Ну, если ты так говоришь, то наверное, – пожал плечами Казимирчик. – Я вспомнил, как себя вел Риттер, только потому, что зашла речь о женщинах. По-моему, он был довольно неприятный тип.
– Почему ты так думаешь? Ты же никогда с ним не встречался.
– Карл фон Лиденхоф дал мне понять, что его кузен имел успех у женщин, – пояснил Казимирчик. – Но я что-то не припомню, чтобы хоть одна из приглашенных дам смотрела на него благосклонно.
Этот разговор имел место уже после того, как германский агент закончил допрашивать Казимира, Амалию и Ломова и, церемонно попрощавшись, скрылся за дверью. По правде говоря, кое-что в вопросах фон Лиденхофа озадачило баронессу Корф. Он не пытался запугать ее, не напирал и вообще держался подчеркнуто корректно, как будто был вполне уверен в ее непричастности к происшедшему. «Ему что-то известно, – подумала Амалия. – Но что?» Однако, хотя она, в свою очередь, пыталась задавать свои вопросы, Карл фон Лиденхоф не проронил ни одного лишнего слова и удалился, оставив ее томиться тревогой и любопытством, которые всегда снедают человека, попавшего в сложную ситуацию, на исход которой он почти не может повлиять.
– То есть вы считаете, что к убийству Риттера могла приложить руку какая-нибудь бывшая любовница, которую он обидел? – спросил Ломов, который слушал дядю Амалии очень внимательно.
– Мы все время говорим об убийстве, – пожаловался Казимир, – от этого у меня даже аппетит испортился! Откуда мне знать, кто его убил? Люди – такие непредсказуемые существа! Вот, например, недавно я читал в газете о мастеровом, который убил свою любовницу. Она и раньше не хранила ему верность, но тогда она путалась с господами, и это он согласен был терпеть, а как только она сошлась с дворником…
– Дядя! – возмутилась Амалия. – Мы говорим не о какой-то газетной заметке, а о деле, которое затрагивает нас всех! Ты что, не понимаешь, что Сергея Васильевича могут обвинить в убийстве, или меня – в том, что я его пособница? И единственная возможность снять с себя подозрения – выяснить, кто на самом деле убил Риттера!
– Я очень даже понимаю, а еще я понимаю, что если бы не твое желание сбыть меня с рук…
