— Почему? — спросил Яша.
— Ты не хочешь заниматься в группе. Это называется… как же ее… низкая социальная адаптация. Вот!
Яков усмехнулся:
— Ты прям психолог.
— Педагог, — поправил Андрей. — Я учусь в педагогическом, на начальных классах. Аты?
— В политехническом, на факультете прикладной электроники.
— Почти соседи… Слушай, а давай тренироваться вдвоем. Меня-то ты не станешь стесняться?
— Как это вдвоем?
— Так. Сейчас лето, в спортзал ходить необязательно, можем заниматься в лесу или в парке рано утром, когда никого нет. Многого не обещаю, у самого только желтый пояс… Но всему, что умею, обучу.
— Ты серьезно? — осторожно спросил Яша. — Не разводишь?
— Стану я друга разводить. Короче, завтра у входа в парк, напротив старого планетария, в семь утра. Смотри не проспи.
— Не просплю, — с тихой радостью пообещал Яков. — Специально будильник заведу… — он помялся. — Только зачем это тебе? Я даже заплатить не смогу — какие у студента деньги.
Андрей дурашливо присвистнул.
— Денег нету, говоришь? Это проблема… Придется брать с тебя натурой.
— Это как?
— Ты же учишься в политехе? Значит, сечешь в компьютерах. А я, признаться, только и могу, что в «Тетрис» резаться да в «Одноклассниках» зависать.
Яша рассмеялся.
— Намек понял. Будут тебе уроки компьютерной грамотности.
— Ура! Значит, по рукам?
— По рукам.
Андрей вскоре распрощался, раскочегарил своего «мустанга» и умчался, оставив облачко выхлопного газа. Алеша посмотрел ему вслед и поинтересовался:
— А что, Светлана не догадалась тебя каким-нибудь приемчикам обучить?
Раз уж сама призерка по самбо…
— Предлагала однажды, — рассеянно отозвался Яша. — Дагдежэто видано, чтобы девка парня мордобою учила?
Он поковырял носком ботинка асфальт и неожиданно добавил:
— Вряд ли те ниндзя были из этого клуба.
— Почему?
— Ну, если бы я здесь тренировался и решил придумать себе эмблему, то взял бы самурайский меч…
— Катану, — подсказал «сыщик».
— Нуда. С изгибом и полукруглой гардой. А у их главного на шевроне меч был другой: прямой и обоюдоострый, вроде рыцарского. Поэтому я его поначалу за крест и принял.
На ужин были оладьи, щедро политые сметаной. К ним прилагалась огромная чашка какао нежнейшего оттенка, название которому Алеша так и не смог подобрать. Хотелось проглотить все и сразу («сыщик», охваченный сыщицким азартом, уж и не помнил, когда ел последний раз) — сдерживала Наташина племянница Ксюха. Несколько дней назад она оглядела его намечающийся живот, осторожно погрузила в него большой палец и сказала: «Угумс».
