Иван Иванович моментально натянул на лицо маску доброго ангела и удовлетворенно произнес:
— Так-то лучше, Алексей Николаевич. А теперь… слушайте меня внимательно. Больше я повторять не буду.
Алексею показалось, что жесткий диванчик затрапезного бара поплыл по волнам. Разговоры посетителей, тихая музыка слились в однообразный, словно шум от вращающихся лопастей гребного винта, гул, и мужчина в твидовом пиджаке спросил участливо:
— Вам плохо, Алексей Николаевич?
— Нет. Говорите.
— Да говорить-то, собственно, и нечего, — «ангел» ерничал, словно проверял, когда Алексей сорвется, не выдержит.
Но бывший десантник, несостоявшийся офицер умел быть твердым.
— Говорите или проваливайте.
Иван Иванович усмехнулся, сделал две большие затяжки и выпустил с дымом:
— Сколько Селена заплатила вам за устранение Краснеца?
Гул вращающихся лопастей усилился, диванчик закачался отчетливей, и, боясь произнести хоть слово, Алексей закачал головой в такт движению незримых волн.
— Так я и думал, — усмехаясь, произнес Иван Иванович. — Поймались, юноша, на сладкие сказки. А за вас мадам заплатила мне двадцать пять тысяч.
— Чего? — заплетающимся языком проговорил Алеша.
— Ну, не рублей же, Алексей Николаевич! Право слово, вы как дитя…
На оскорбления Алексей тоже не повелся. Выдержал и презрительный взгляд, и усмешку.
Селена его предала. В то, что мужчина говорит правду, Алексей поверил сразу.
— Когда? Когда она меня заказала?
— Шестого января, — четко ответил сосед по столику. — Если бы не болезнь, то сейчас вы хорошо чувствовали бы себя на небесах…
— Но почему?! — невольно вырвалось у Алексея.
Иван Иванович посмотрел на парня с сочувствием, похлопал по плечу, встал и направился к стойке бара. Он был уверен, что Алексей не уйдет.
Когда он вернулся с фужером коньяка и плиткой шоколада, Константинов почти пришел в норму. Сосед поставил перед ним фужер, разломил плитку «Бабаевского горького» и предложил:
— Отведайте, Алексей Николаевич. Подкрепитесь.
— Почему она меня заказала? — повторил Константинов.
Сосед пожал плечами и захрустел твердым шоколадом.
— Возможно, Алешенька, причина в деньгах. Убийство бизнесмена ранга Бориса Аркадьевича — дело дорогое и хлопотное. Двадцатью пятью тысячами она бы не обошлась. Мы — ребята серьезные, за фу-фу не работаем. Но скорее всего, ваша дама берегла себя от шантажа. Проще убрать исполнителя…
Иван Иванович говорил так спокойно, словно речь шла о покупке стиральной машины. Но продавалась жизнь Алексея Константинова!
