— Дочка, — заглянула в комнату Валя, — отведешь Сашеньку в садик?
— Конечно, — сказала Алена и даже вздохнуть себе не позволила. — Конечно, отведу.
Она растолкала сладко посапывающую Мими, и та в отместку первая залетела в ванную и засела там насмерть.
— Сашенька, — позвала Алена. — Иди, я тебя умою.
Тот вышел в коридор с умильной ангельской улыбкой и незамедлительно пнул мирно спящую Фису. Кошка подпрыгнула как ошпаренная и спряталась под диван.
— Сашенька! — огорчилась Алена. — Зачем ты обижаешь кошку? Разве можно бить животных? Разве тебя когда-нибудь били?
— А разве он животное? — осведомилась из ванной Мими.
— Били, — набычился Сашенька.
— Кто это тебя бил?!
— Ты! — уличил племянник.
— Я?! — изумилась Алена. — Когда это я тебя била?!
— Ты била меня ротом, — сообщил Сашенька и поднял полные укора небесно-голубые глаза.
— Я тебя не била, а ругала за то, что ты рисовал на обоях. Зачем ты рисовал на обоях? У тебя же есть альбомчик.
— Так красивше, — снисходительно пояснил юный художник.
Он был очень славный — беленький, смешливый, такой родной, теплый человечек. В свои два с половиной года Сашенька тянул на все четыре. Видимо, неведомый юрист был настоящим богатырем.
…Они не прошли еще и половины пути до детского сада, а сил уже не осталось.
— Сашенька, — предложила Алена, — давай пойдем за ручку? Все люди скажут: «Вот какой хороший мальчик — маленький, а шагает своими ножками».
— Не-ет! — отказался хитрец. — Так лучше. Все люди скажут: «Вот какая хорошая мама — несет на ручках своего маленького мальчика!»
— Я твоя тетя, — поправила Алена. — А мама — Наташа.
— Нет! — крикнул Сашенька. — Ты! Ты моя мама! — И приготовился заплакать…
Потом Алена вернулась домой, они завтракали, и Мими, уплетая овсяную кашу, смешно рассказывала, как Сашка Семин упал с парты на уроке литературы.
На работе Алена первым делом навестила Семенова с Черемушкиным и привычно закрутилась в хороводе больничных будней, а пробегая мимо отдельной палаты, даже головы в ее сторону не поворачивала. Этот тип оказался еще хуже, чем она о нем думала! Нажаловался на нее заведующему! А что она такого сделала? Не позволила вытирать о себя ноги? И что он, интересно, наплел, что Викентий так возбудился и даже к палате не велел подходить на пушечный выстрел? Да ради Бога! Не очень-то и хотелось…
Алена домывала в перевязочной пол, когда туда ворвалась возбужденная Ольга.
— Я ее по всему отделению с собаками ищу, а она тут горбатится! Бросай свои тряпки!
