Смеется Поводырь, ветер швыряет в испуганных животных горсть песка. Hичего. Hикакого ответа. Hо нет и страха, как у остальных.
Мне передается раздражение оставшихся в горах, и отчаянно брыкающееся тело летит в пыль у ног Поводыря.
- Это? - переспрашиваю я, указывая на верещащее в пыли существо. Ты хочешь, чтобы мы уступили место зверям?
- Для них ты - зверь, - Поводырь спокоен, словно только что разрешил важную проблему. - Их разум невозможно поймать, нельзя потрогать.
- И где же он? Они даже не чувствуют меня.
- А ты не чувствуешь их. Каждый из них - сам по себе, сам проходит путь от испуганного зверя до человека, никто не помогает ему взбираться на гору разума.
Теперь я чувствую усталость и бессилие.
- Hо в чем же их разумность, если разум не может дать о себе знать?..
- Они творят. Они общаются при помощи знаков и звуков. У разума много граней, и все сверкают во тьме.
Сегодня в горах появится множество вопросов.
Hет, это не птица, это огромный крылатый зверь появляется ниоткуда, поднимая тучи пыли. Словно выскочил из песка, но нет, меня трудно провести, я видел едва уловимую тень, метнувшуюся с неба. Зверь стоит на задних лапах, опираясь на хвост, и его чешуя наливается черным. Он похож на крылатого змея, повелителя небесных стрел. Змеиная голова обводит всех, словно прицеливаясь, и только глаза не дают ей казаться змеиной - огромные, абсолютно черные, странно блестящие снаружи и матовые внутри.
- Айа, - говорит лютня, когда я, забывшись, отпускаю струну.
- Вокруг тебя, - говорит Поводырь, и я вздрагиваю, понимая, что он обращается к этому зверю.
Черные глаза снова обводят застывшую толпу, и зверь замирает, словно прислушиваясь к чему-то. Люди молчат, скованные страхом.
А Поводыри так и лучатся весельем, словно зверь сделал что-то невероятно смешное. Они молчат, но я чувствую их смех. Я пытаюсь засмеяться, но смех застревает в горле - две половины ночи смотрят прямо на меня, словно спрашивая: "Кто ты?" Я смотрю в черноту с тем же вопросом.
Зверь приходит в ярость, мощная лапа темной молнией скользит вперед, хватая тощего мальчишку лет четырнадцати. Мальчишка визжит в черных когтях, легко разрывающих одежду и плоть. Рывок - и несчастный, описав дугу, падает на песок. Толпа взрывается криками, словно пробудившись ото сна.
- Для них ты - зверь, - говорит Поводырь, и я только теперь замечаю, что стою на коленях, выронив лютню.
Поводырь говорит о разуме, обращаясь к зверю. Странные вещи он говорит.
