— А если я не тот, за кого ты меня принимаешь? — тихо проговорил он с усмешкой.
— Господи! — воскликнула Ванда. — Какое это имеет значение? Тот — не тот… Я сама не знаю, что со мной произошло! Никогда не думала не гадала, что такое может быть! Это какое-то наваждение! И я рада этому наваждению! Слышишь, рада! Знаю только одно: люблю тебя, а все остальное не имеет никакого значения! НИ-КА-КО-ГО!.. Вот до чего даже дошла: сама бросаюсь на шею! — Она вдруг всхлипнула.
— Не нужно, милая! Все будет хорошо! Успокойся, все будет хорошо! Только ты не спрашивай меня ни о чем! Просто верь, что я твой друг!
Она отстранилась от него и долго смотрела в его глаза, потом обхватила руками его голову.
— Я верю тебе, Сережа! — очень серьезно проговорила и поцеловала нежным и долгим поцелуем.
Сергей, не в силах более сдерживать охватившую его страсть, прижал ее к своей груди, потом перевернул ее на спину. Ванда вся вздрагивала от прикосновений его рук и томно постанывала. Специально или нет, но она не надела лифчика, и тонкой материи платья Сергей не ощущал, словно прикасался прямо к ее бархатистой коже. Сосочки на ее груди мгновенно затвердели, едва ощутили прикосновения его пальцев. Сергей стал опускать правую руку все ниже и ниже, поглаживая грудь, живот, бедра, пока его пальцы не ощутили край ее платья. Девушка вздрогнула от неожиданности, и на какое-то мгновение Сергею показалось, что она сейчас оттолкнет, но вдруг услышал ее шепот:
— Да, милый, да… Какие у тебя нежные и сильные руки… Как же мне хорошо!.. — Она опустила свои руки вниз и стала нетерпеливо расстегивать его брюки. — Я хочу, чтобы ты сделал мне больно! Хочу!
Сергей уже мало понимал, что он делает: его пальцы ощутили влажную от нетерпения ее плоть, а его плоть ощутила прикосновение нежных девичьих пальчиков, которые неумело пытались помочь ему найти нужное направление. Он тыкался словно слепой котенок, пока, наконец, не ощутил вокруг себя влажные нежные губки, горящие призывным жаром. Сергей подался вперед, и Ванда громко вскрикнула от боли, дернувшись машинально назад, но тут же по ее телу пробежала нервная дрожь, и она с радостью пошла навстречу и до конца приняла его в себя, с некоторой тревогой ощущая, как по ее ягодицам потекло что-то горячее…
Они не помнили, сколько продолжалось владение друг другом, но когда устали даже от удовольствия, они легли на спину рядом друг с другом и некоторое время молчали, мысленно оценивая происшедшее…
