Неожиданно Сергей услышал такое, что заставило его обратить внимание на само кукольное действие: кукла, изображавшая кулака-толстяка, вдруг пропела:
Жили-были не тужили,
Но пришел в село Комбед!
Все, что было, — отобрали,
Всем наделав много бед!..
— Что-о-о?! — взвился Василий и рванулся на ширму с такой быстротой, что Панков не успел его остановить.
Через мгновение он вытащил оттуда упирающегося изо всех сил сухощавого старика с куклой на руке.
— А ну, контра старая, повтори — кому комбедовцы помешали? Говори, чьи подлые слова повторяешь? Да как ты посмел, мелкая твоя душонка? — спрашивал со злостью Василий, встряхивая за грудки.
— Чего ты прицепился? Отпусти меня! — верещал старик балаганщик, с надеждой поглядывая по сторонам. — Я буду Советской власти жаловаться! — вскрикнул он вдруг.
Чувствуя, что этот старик не напрасно вертит головой по сторонам, Сергей старался знаками привлечь внимание Василия, чтобы он успокоился, вник в ситуацию, но все оказалось тщетным: напарник настолько увлекся стариком, что Панков начал с беспокойством осматриваться по сторонам. Сунув руку под пиджак, он нащупал маузер и приготовился к самому худшему.
Зачем он так горячится? Наверняка же этот балаганщик с кем-нибудь связан! Вряд ли он сам придумывает эти вирши… А сейчас кто-нибудь наблюдает со стороны и в ус не дует. Попробуй определи в этакой-то толпе! Сергей мучительно искал выход из создавшейся ситуации и не находил…
— Что?! Жаловаться хочешь? Да я тебе сейчас… — Василий цапнул рукой за кобуру и на мгновение ослабил внимание к старику. Воспользовавшись этим, балаганщик рванулся из его рук с такой силой, что рыхлая одежонка не выдержала: старик бросился наутек, оставив в кулаке Василия клок сатиновой куртки. На свою беду, балаганщик побежал именно в ту сторону, где стоял Панков. Понимая, что его нельзя упускать, Сергей незаметно выставил ногу, и старик, запнувшись о нее, упал, замешкался, пытаясь быстро встать на ноги, но подоспел Василий и схватил его…
— Так ты еще убегать вздумал? — совсем разозлился он. — А ну пошли!
— Помогите, люди добрые! Убивают! — завопил тот что есть мочи на весь рынок.
И этот призыв о помощи привлек, наконец, внимание толпы.
— Жандармы! Чего к старому человеку привязались? — крикнула толстая баба, но, осмотревшись по сторонам, тут же спряталась за чужие спины.
— И правильно, явная контрреволюция! — поддержал Василия рабочий в промасленной тужурке и железнодорожной фуражке. — Совсем обнаглели!
