А вот встреча серьезная. «В погожий день знакомым маршрутом шел я по ягоды и вдруг вижу в редких кустах медведя. И он меня видит - то поднимется на задних лапах, то опустится, как физзарядку делает. Я замер от ужаса. Бежать? Знаю: догонит. И тут вспомнил поучение своего деда: «Встретишь близко медведя, посвисти ему, тем и спасешься». Сложил я трубочкой губы, а свиста от страха нет. Но все-таки что-то медведь услыхал и свистнул в ответ. Сам вертит мордой, словно ждет отклик. И тут свист у меня получился отменный. А медведь свистнул громче, чем я. Так несколько раз мы перекликнулись. И все окончилось миром - медведь неспешно заковылял в чащу, а я, вытирая холодный пот со лба, пятясь, прошел метров сто и - быстро-быстро к деревне. Д. Ушаков, Москва».
И случай трагикомический. «В снежную и морозную зиму кабаны голодали. Знакомый егерь, желая им как-то помочь, выпросил в колхозе подгнившей картошки и рассыпал, где кабаны кучковались. Через несколько дней, наведавшись в лес, егерь увидел: картошка съедена, но рядом с прикормкой лежит подохший кабан. Егерь ругнул председателя за гнилую картошку, ругнул себя за оплошность и в сердцах пнул ногой кабана. И тут случилось невероятное: мертвый зверь подскочил, как пружина, нечаянно сбил егеря с ног и с визгом умчался в ельник. Оказалось, кабан, наевшись, тут же решил и поспать. В. Соколов, Запорожье».
Кабан в описанном случае был опасен, все могло обернуться вовсе не смехом. Даже заяц, и тот... Прочтите, что пишет из Гороховца Кулыгин Евгений Михайлович. «Наш сельский охотник дядя Демьян в день шестидесятилетия получил от хозяйки дома подарок - рубашку из красного репса. «Обмыв» обновку, пошел с ружьишком на полчаса за зайцем - друзей угостить. Было у дяди местечко возле болота, где зайцы, тронутые собакой, непременно выбегали почти на охотника... Все было, как всегда: заяц выкатился из леса, дядя шарахнул по зверю из курковой двустволки, но, видно, двоилось в глазах у стрелка - заяц не кувыркнулся, а мчался прямо под ноги охотнику. Бросив ружье, дядя Демьян упал, накрыв косого распахнутым полушубком, но крепко удержать не сумел, заяц так работал сильными задними ногами, что дядя вскочил, упустив даже не раненного зайца. У самого же рубаха - в клочьях. И если бы только рубаха - лоскутами висела кожа. Держась за живот, дядя Демьян затрусил к дому. Я заглянул к нему в момент, когда жена смазывала живот имениннику барсучьим жиром. Протрезвев, дядя Демьян объяснил мне, почему заяц бежал прямехонько на охотника...»
