.
Немедленный отклик правительств Англии и США на советско-германскую войну с выражением полной поддержки Советского Союза отнюдь не был спонтанным. Из опубликованных официальных документов стало известно, например, что еще за неделю до гитлеровского нападения между У. Черчиллем и Ф. Рузвельтом состоялся обмен мнениями о возможности возникновения войны между Германией и СССР. А в составлении речи Черчилля, с которой он выступил, как только получил известие о начале войны, наряду с английским послом в СССР С. Криппсом принял участие американский посол в Англии Д.Г. Вайнант>{115}.
«Союзники поневоле» (на эту тему существует большая литература), естественно, не доверяли друг другу. Для советских руководителей страны демократического Запада, несмотря ни на что, оставались все теми же «империалистами». В.М. Молотов, подчеркивая, что он «не сомневался» в том, что западные союзники не выполнят обещания открыть «второй фронт» (который существовал изначально в виде воюющей Англии, хотя и без сухопутного фронта на европейском континенте), добавляет: «а тем более, Сталин никакого доверия к ним не имел»>{116}. В «Беседах со Сталиным» М. Джилас приводит откровения Сталина о его взаимоотношениях с западными союзниками, высказанные в ночь накануне высадки англо-американских войск в Нормандии (на севере Франции) летом 1944 г.:
«А вы, может быть, думаете, что мы, если мы союзники англичан, забыли, кто они и кто Черчилль? У них нет большей радости, чем нагадить своим союзникам, — в первой мировой войне они постоянно подводили и русских, и французов. А Черчилль? Черчилль, он такой, что, если не побережешься, он у тебя копейку из кармана утянет. Да, копейку из кармана! Ей-богу, копейку из кармана! А Рузвельт? Рузвельт не такой — он засовывает руку только за кусками покрупнее. А Черчилль? Черчилль — и за копейкой»>{117}.
Для советских руководителей Вторая мировая война так и не стала войной, в равной мере затрагивавшей всех участников Советско-западной коалиции. Отсюда рано проявившееся стремление вычленить из контекста мировой войны 1939–1945 гг. ее восточный, советско-германский фронт, с приданием войне со стороны СССР особого статуса — Великой Отечественной войны советского народа 1941–1945 гг. Отсюда и обвинение бывших западных союзников в годы Холодной войны в том, что они пытались руками гитлеровцев — «ударным кулаком империализма» — расправиться со страной социализма. Отсюда и наше определение Советско-западной коалиции как антигитлеровской, а не антифашистской или антитоталитарной, что следовало бы из характеристики мировой войны как освободительной. Все это делалось для того, чтобы, с одной стороны, ограничить цели участия СССР в коалиции с Западом войной против гитлеровской Германии, а с другой — избежать противопоставления западных демократических стран и нацистской Германии как социально-политических антиподов. Просто капиталисты разных стран не поделили мир между собой, а нам, Советскому Союзу, пришлось вмешаться, чтобы потеснить и тех, и других. Усилиями коммунистических правителей, начиная со Сталина, удалось навязать угодное им одностороннее, ограниченное восприятие народами СССР Второй мировой войны.
