Руслан настигает «барана» и хватает его за волосы. Другие «волчата» бестолково толкутся рядом, соображая, как бы помочь товарищу. Повторяю, у всех испытуемых нет опыта убийства, хотя все они уже минировали дороги и обстреливали колонны федералов. К своему личному убийству они готовы только в теории.
Помощь не требуется. «Баран» стоит на коленях, голова запрокинута назад. Руслан крепкий, справляется сам.
– Не надо!!! – в последний раз раздаётся хриплый крик.
Не надо… Не надо, матери, посылать своих детей на эту бойню. Рано или поздно наши дети сделают с ними то же самое. Это наша земля. Это наш серый мир. Мы его защищаем как умеем…
Руслан сильнее оттягивает голову «барана» назад и резким взмахом тесака перехватывает ему горло. Раздаётся характерное бульканье. Серая грязь вокруг поверженного тела солдата мгновенно становится бурой.
– О господи… – доносится придушенный всхлип от другого края котлована.
Это Ваня, русский мальчик, «объект повышенной сложности». Он закрыл лицо руками и прижался спиной к оплывающей земляной стенке. Он потрясён случившимся, хотя всё это время напряжённо ожидал подобного развития событий…
Я заметила одну характерную деталь: во время «профотбора» русские никогда не вступаются друг за друга. Методика Аюба проста: всегда есть № 1 и № 2 – «объект повышенной сложности». Так вот, этот № 2, с развязанными руками, отдохнувший, готовый к борьбе… всегда безмолвно наблюдает, как убивают его товарища. Я отношу этот феномен к издержкам учения Христова. Мы знаем, как была совершена казнь Христа. Тысячи его поклонников и последователей безмолвно наблюдали, как какой-то жалкий взвод римлян казнил их учителя, и шёпотом взывали к ним: «…милосердия, милосердия!!!» Это они просили, чтобы Христа прикончили побыстрее, чтобы не мучился. Позор!
Вот вам разница в менталитетах. Наши «волчата» никогда не станут безмолвно наблюдать, как убивают их товарища. Они бросятся навстречу смерти с рычанием тигра и будут голыми руками биться до конца. В этом мы сильнее русских, поэтому им никогда нас не победить…
Между тем Руслан сноровисто отделяет голову солдата от тела – как будто до этого всю жизнь занимался подобными вещами. Он гордо вздевает руку вверх, показывая свой трофей Аюбу – старшему волку. Грязная окровавленная голова жутко скалится на нас, как будто хочет укусить. Поздно. Раньше надо было кусать.
– Нормально… – бормочет Аюб. – Хороший моджахед…
Нормально. Это деяние – наследие варварского Средневековья или даже более раннего периода. Мы плевать хотели на вашу мягкотелую цивилизацию, которая выхолащивает мужчин и делает из них мягкотелых баранов, обречённых быть жертвами сильных хищников. Наши дети становятся мужчинами именно так. Каждому – своё…
