В ту ночь в горах Орегона не прекращался снегопад. Снег шел и на следующий день и еще целую ночь. Мы не выходили из спальни. Я делала маникюр и педикюр. Протянув Андре ладони, я показала ему, что в линиях моей руки прочитывается большая буква М. Как дети, мы сравнивали линии наших рук. Он рассказал мне, что в детстве, в Трансильвании, старый звонарь предсказал ему, что позднее буквы ММ будут очень важны в его жизни. «Ты знаешь. Норма Джин, в то время я читал странную старинную книгу, и старика обеспокоило то, что одна из страниц начиналась словами memento mori. Вся эта история меня заворожила, и мы долго разговаривали об этих двух М на наших ладонях. Андре сказал мне, смеясь, что они не имеют никакого отношения к смерти. «Наоборот, они значат Marry Ме» («Выходи за меня замуж!») Андре рассказал мне и о своих прогулках по лесу в детстве; он часто вырезал двойное М на коре деревьев. Странно, доктор, правда? Только несколько месяцев спустя буквы ММ стали моими инициалами… Мы сложили наши ладони вместе. Андре сфотографировал мою ладонь.
В ту ночь Андре занимался со мной любовью. Он отчаянно исследовал мое тело, ища что-то, что ему никогда не найти. Я была в слезах. Он спросил меня, почему я прижимаю его к себе так сильно, как будто он мой ребенок. Я не знала, что ответить. Наша поездка, в которой он фотографировал меня, длилась две недели, но любовью мы занялись в первый раз. Секс служит для того, чтобы быть любимой. Во всяком случае, верить в то, что тебя любят. Просто верить в то, что существуешь. Чтобы затеряться, не принадлежа никому и ничему. Исчезнуть, не будучи убитой. Сейчас я часто говорю себе, что занимаюсь любовью с камерой. Наверно, это не так приятно, как с мужчиной; но это и не так больно. Мы думаем: это всего лишь тело, всего лишь взгляд, берущий тебя внезапно».
Брентвуд,
Фифт Хелена-драйв
4 августа 1962 года
Когда Артур Миллер открыл экземпляр «Лайф», который только что купил в киоске на Пятьдесят седьмой улице, и обнаружил фотографии обнаженной Мэрилин, выходящей из бассейна, он не мог не подумать, что ее вызывающий, непринужденный взгляд наигран, что он скрывает рану, унижение. Он вспомнил ее три года назад в их комнате в Бруклине, без одежды, растерянную, не понимающую, где она. Ему она напоминала птицу, которая, влетев случайно через открытое окно, мечется по комнатам испуганно и отчаянно. Мэрилин откинула назад волосы и села на биде с закрытыми глазами, опущенной головой, расставленными ногами. В проем приоткрытой двери он видел, как она приходит в себя, возвращается к нему. Она нежно улыбнулась. «Ее не вынуждают этим заниматься, — подумал он. — Ведь есть и другие способы общения с людьми».
